них видно, – мужчина встряхнул мешочек с костями и вновь бросил их мне под ноги.
Теперь мне удалось разглядеть среди них несколько маленьких птичьих косточек, и даже черепок. В этой горочке нашлись и скелетики совсем маленьких птичек, то ли воробьев, а может, и еще меньше. Но выяснять, как он добыл их, мне не хотелось.
Мужчина снова внимательно рассмотрел расположение косточек, и вновь начал подбирать их по одной обратно:
– Если не можешь снять, то спрячь его. Замотай или опусти рукав пониже. Не показывай его никому. Это к беде. Его носили и в те времена, когда я был мальчишкой. И когда мать ходила мной. И когда она сама была девчонкой. Их было мало, и все они несли страшные вести.
Так думают люди. Так думает тот, кто только что рассказывал историю, – он кивнул в сторону проулка и продолжил. – Но это не так. Беды шли за ними, если люди отказывались им верить. Тех, кто носит такой браслет зовут Предвестниками. Они приходят перед бедой. И если люди успеют их разглядеть в толпе, прислушаются к их словам, то не будет беды. Она не придет. Но этого никто не знает.
– А почему ты им не скажешь? – я присела над оставшимися косточками, и встретилась глазами со стариком.
Он залился таким ярким, таким чистым, таким звонким смехом, что невозможно было поверить, что он стар.
– Кто поверит бродяге, читающему историю на птичьих костях?
Я смущенно опустила глаза и перебралась к стене, у которой и сидел мужчина.
– Тогда почему я тебе поверю? Может, и ты рассказываешь сказки.
– А ты и пришла за сказками. Ведь в них кроется правды не меньше, чем в тех книгах, что спрятаны в подвалах Старого города. Но о той истории тебе все известно, а сказки тебе повествуют о новой, той, что началась, когда ты заснула. Сейчас тебе нужно запомнить две вещи – браслет никому не показывай и не рассказывай никому о себе и о том, что будешь вспоминать.
– Но я помню только то, что было до всего этого, – я пространно махнула рукой и откинулась на стену. – А кто поверит, что я это не выдумала, а застала?
– А вот этого вообще никогда не упоминай, – строго заметил он. – Уже то, что это знают те дети, плохо. А если они расскажут кому? Или ты? Начни жизнь заново. И живи так, как хочется тебе. Придет время, ил поднимется со дна и перемешается в твоей голове с новыми мыслями. Ты все вспомнишь и начнешь новую жизнь. А пока просто учись тому, что видишь. И убери браслет подальше от человеческих глаз – он дает тебе силы, а людям дарит страхи.
Старик пошарил рукой в мешочке и достал оттуда маленький черепок какой-то длинноклювой птички.
– Возьми, – он потянулся и вложил его мне в руку. – Он не убережет тебя, и не будет охранять. Но он будет напоминать тебе об иле, что в тебе есть. И когда придет время, он поможет его поднять.
Я растерянно сжала черепок в кулак и кивнула.
– Иди, – старик подтолкнул меня к улице, уже переполненной людьми и звуками. – Мне больше нечего тебе сказать. Мое зрение уже не то, что было прежде.
Убрав
