этими мыслями я даже и не заметила, как оказалась на площади, залитой волшебной трелью. Над людьми в разные концы улицы, будто лучики, расходилась музыка, создаваемая какой-то примитивной дудочкой. Звук был чистый, но такой простой, будто кто-то дул в тростник с несколькими просверленными в нем дырочками. Но этот звук казался таким родным, что я вернулась к реальности и отправилась туда, где люди уже образовали круг.
Они обошли мальчишку, сидевшего на перевернутом ящике и совсем маленькую девочку, кружившуюся под музыку, лившуюся от него. Она совершенно не умела танцевать, а скорее просто скакала вокруг него, наслаждаясь мелодией и тем, что она несла в себе. Но это и было то самое самобытное культурное открытие, которого я не видела с самого момента пробуждения.
И только сейчас ко мне пришло осознание, что прежде нигде не играла музыка, не пели люди, и даже не встречались клетки с певчими птичками. Никто не декламировал стихи, а на площади не было балагана с актерами. Никто не играл на примитивных инструментах самые простые мотивы, и никто не танцевал.
Даже сейчас люди с интересом смотрели на детей, не понимая, что они видят и слышат. Никто даже не притопывал в такт музыке….
Только я…
Когда мое тело поддалось музыке, мне не известно. Но толпа внезапно образовала новый круг, больший по диаметру. Она расступилась, не просто давая мне воздуха и места для танца, а испуганно отходя от того, что им никогда раньше не встречалось.
В какой-то момент круги объединились и маленькая девочка, скакавшая вокруг музыканта, остановилась, глядя на меня. Даже она не понимала, что означают движения, шедшие от меня с такой естественной плавностью.
Я просто текла, я следовала за музыкой, я наслаждалась ею и тем, что могла забыть обо всем. Не было сейчас ни полуторавекового сна, ни миллионов погибших людей, ни Забытья, ни новых городов. Были только музыка и я, мелодия и танец.
Мальчик чувствовал это не хуже меня, а может, даже и лучше. Темп увеличивался, музыка становилась быстрее. Я следовала за ней, за ним, за своим собственным телом.
Разум перестал властвовать надо мной, меня приподняло и швырнуло обратно в те первобытные времена, когда для общения не требовались слова. Когда тело говорило красноречивее, а движения объясняли больше.
Новые, ранее не выдававшиеся па смешивались с классическими и давно устоявшимися. Тело существовало отдельно от меня. Оно было свободно, оно летело. Оно просто жило.
И остановилось оно также резко, как закончилась музыка. Мы чувствовали друг друга, словно на пару минут превратились в единое целое. И смогли видеть каждый следующий поворот, каждое желание. Мы понимали все и читали друг друга, как раскрытую книгу.
А мир застыл. Люди затаили дыхание в ожидании нового поворота, что будет дальше? И что было прежде? На их лицах читались интерес, восторг, непонимание. Они видели и слышали все впервые.
И они просто не понимали, что теперь нужно делать?
