голоском, со всем возможным кокетством:
– Идемте, добрый господин! Мы уже рядом!
Сакаи заметно оживился, рванул куда-то вбок. Уловка удалась: звук голоса, гуляя в каменных зарослях и отражаясь от них, сбивал с толку, не позволял определить направление.
– Поспешите, господин! Вас ждет ложе любви!
Горло свело. Я закашлялся, прижав ко рту кулак, и едва расслышал ответ:
– Да где же вы?! Д-далеко еще?
– Вот-вот придем, господин! – запищал я, представляясь себе глупой и оскорбительной пародией на архивариуса Фудо с его поврежденным горлом. – Торопитесь! Вы не пожалеете!
Сумерки сгущались. Сакаи убредал все дальше. Я следил за ним: не хватало еще упустить перерожденца из виду. Ищи его потом!
– Вас ждет ночь блаженства! Мы уже на месте!
Сакаи повернул в мою сторону. Я спрятался за высоким надгробием, желая остаться незамеченным. Пережидая в укрытии, огляделся. Вид кладбища по мере нашего продвижения опять изменился. Надгробия стояли реже, попадалось больше пустых участков. Возле ближайших могил я приметил ритуальные дощечки – серые, подгнившие, с плохо различимыми надписями. Имя усопшего, дата смерти, краткая молитва. На ближайшей оставалось свободное место, но новых молитв туда уже не дописывали.
Уныние, запустение. Смерть, и та позабыла об этом уголке своего царства.
Звук падения тела я едва различил. Проклятье! Вскакивая на ноги, я услышал стон, и следом – радостный возглас Сакаи:
– Нашел! Нашел!
Он сидел на земле, прижав ладонь ко лбу. Мой платок сполз ему на подбородок. Из-под ладони сочилась тоненькая струйка крови. Сакаи счастливо улыбался:
– Нашел! Его, в смысле, ее… Ну, вы поняли, Рэйден-сан!
– Вы уверены?
– То самое место! Оно, точно, оно!
Падение вышибло из моего спутника бо́льшую часть хмеля. Во всяком случае, язык его не заплетался.
– Я тогда тоже упал. Думал, о порог споткнулся. Ну, пьяный, бывает. И сейчас тоже! И пьяный, и упал. Нашел!
Порогом оказался давно рухнувший могильный столбик, наполовину ушедший в землю. Дальше, там, куда с такой радостью указывал Сакаи…
Там ничего не было.
Я заставил Сакаи отнять ладонь ото лба. Промыл ссадину остатками саке, перебинтовал платком. После этого акта милосердия я занялся осмотром места. Ни плиты, ни надгробного камня. Поверженный столбик не в счет. Он явно принадлежал к другому захоронению. Даже насчет еле заметного холмика у меня были сомнения. Холмик просел, сгладился; я б его и не заметил, если бы не…
– Призрачный цветок! – выдохнул Сакаи.
Хиганбана. Растение с десятком названий. В точности такие цветы росли возле памятного мне дома на безымянной улице. Нигде больше на кладбище я их не заметил.
– Я его помню, помню! Порог, цветок…
– Я вам верю, Сакаи-сан. Благодарю за помощь. Давайте вернемся в город, скоро ночь.
– Не пахнут, – бормотал Сакаи, когда мы выбирались с кладбища. – Тогда пахли… Я помню,
