роли «задающего генераторa», способного предложить стране новый стиль, новый ритм, новый образ и новые привлекательные ценности.
Именно и только «новые средние» смогут решить несравнимо более важную задачу, чем обеспечение победы той или иной партии на выборах в парламент, – дать толчок для самовоспроизводства новой России на самых разных уровнях. И на политическом – поскольку именно у «новых средних» сосредоточена основная доля национального интеллектуального и существенная доля финансового ресурса, и их первой политической задачей в связи с этим становится вовсе не формирование очередной фиктивной партии, а организация своего рода «политической ярмарки», поскольку если «новые средние» сумеют окончательно самоопределиться и организоваться, все политические партии сразу будут вынуждены искать их поддержки. И на культурном – поскольку именно на «новых средних», основных потребителей товаров и услуг, на их вкусы и предпочтения рассчитана вся сила рекламных мощностей СМИ, а значит, именно они и формируют общенациональный вкус, общенациональную моду. И на международном – поскольку именно «новые средние» (во всяком случае, пока похоже на то) способны предъявить мировому сообществу принципиально новый, нетривиальный и сильный, образ России XXI века.
«Новые средние» не имеют сегодня ни права на ошибку, ни «коридора возможностей». Им необходимо как можно скорее, причем в масштабах всей страны, найти и опознать друг друга. Им необходимо придумать и навязать обществу такую форму своего участия в его делах, которая позволит им перехватить инициативу у многочисленных люмпен-претендентов на роль «новой силы» или «государственной идеологии». И это нужно сделать по той простой причине, что они – «новые средние» – уже есть, а все остальное еще только надо выдумать. Они могут и должны избежать ошибок своих предшественников и ни в коем случае не удариться ни в партстроительство (потому что любая такая попытка обречена на обвальную девальвацию общественного внимания просто в силу того, как сегодня в обществе воспринимается партийная система), ни в новый лоббистский проект. Выдвижение, обсуждение и реализация конкретных социальных инициатив «от имени и по поручению» «новых средних» в сегодняшней России – самая насущная проблема общества. У которого большие проблемы с запасом времени.
ЯБЛОКО ЭВЫ
После 2002 года стало модным сравнивать судьбу российских реформ с реформами аргентинскими. Поводов множество: и специфика взаимоотношений обеих стран (России и Аргентины) с международным сообществом (перепады от любви до ненависти), и попытка в свое время спастись от августовского кризиса 1998 года по рецептам знаменитого аргентинца Доминго Кавалло, продекларированная несостоявшимся правительством Черномырдина – Федорова, и главное, игра на неуверенности в завтрашнем дне (особенно если сегодняшний хотя бы немного лучше вчерашнего).[12]
А главное, аргентинский кризис
В конце августа – начале сентября 1998 года, после дефолта и отставки правительства во главе с Сергеем Кириенко, исполняющим обязанности председателя правительства был назначен экс-премьер (1992–1998) Виктор Черномырдин. Идеологом правительства Черномырдина нового образца выступал Борис Федоров, который декларировал радикально-либеральную программу жесткой привязки курса рубля к доллару США. После двукратного отклонения Думой кандидатуры Черномырдина Борис Ельцин выдвинул кандидатуру Евгения Примакова, которую поддержало большинство Думы – коммунисты, «Яблоко» (кстати, именно Явлинский был первым, кто публично предложил назначить премьером Примакова – как «политика, который заведомо не будет претендовать на президентский пост»), «центристы» и деморализованные сторонники бывшей «партии власти» – НДР.
