и разделенные ширмой, кровати.
– Да, уже третий год, как ушла Машенька, – посмотрела на стоящую на горке фотографию старушка и тихо вздохнула.
– Это моя мама, – кашлянул в кулак помощник. – Ну а как у тебя дела, тетя Кира, пенсию платят?
– А это когда как, батюшка, бывает, что и задерживают
– И как же тогда, ведь у тебя никого нет?
– А сколько мне надо, – вяло махнула рукой старушка.– Попью чайку с сухариком и жива. Да и соседи всегда выручают.
– М – да, – нахмурился Майский и полез в карман за бумажником.
– Постой, – перехватил его руку Туровер. – Кира Андреевна, это Вам, – и протянул ей стодолларовую купюру.
– Окстись, батюшка, на што она мне?! – испугалась старушка.
– Бери, бери, тетя Кира, у нас еще есть, – вручил ей еще одну Майский. – Попросишь соседей, что б поменяли в обменнике.
– Спасибо вам сынки, спасибо, – прошептали бледные губы.
– Значит так, – осторожно взял ее за плечи Майский. – Мы сейчас уйдем, а потом я еще наведаюсь, так, что не скучай.
– Буду ждать тебя Сашенька, очень, – по – птичьи кивнула головой старушка, и все покинули комнату.
На прощание Майский еще раз поцеловал старушку в щеку, затем гости тепло поздравили ее с наступающим Новым Годом и вышли наружу.
– Мамина ближайшая подруга, – спускаясь по лестнице, растроганно сказал помощник. – У нее с фронта муж и два сына не вернулись. Такие вот дела.
– Во дворе офицеры закурили, с минуту помолчали и направились в сторону арки.
Некоторое время они неспешно шли по проспекту, с интересом разглядывая прохожих, автомобили и искрящиеся огнями вывески. После забытого богом Полярного все казалось нереальным, словно в кино.
Потом моряки заметили, что на лицах окружающих их людей нет улыбок, фасады многих домов облупились, а у мусорных баках подворотен слоняются какие-то тени.
– Да, и тут, как я погляжу разруха, – процедил сквозь зубы Туровер. – А ведь какой город был.
Затем они вышли к Александро-Невской лавре, остановили у нее какого-то частника и вернулись в «Северную Пальмиру».
Без четверти девять утра, из коридора послышалось бодрое «подъем!» и в каюте Туровера появился благоухающий парфумом Алька.
– Ну, как спалось на новом месте? – крепко пожал он руку приятелям.
– Твоими молитвами, – затянул черный галстук на свежей сорочке Майский.
– Были в городе?
Туровер кивнул, натянул на крутые плечи офицерскую тужурку и критически оглядел себя в зеркало.
– Да, Альберт, уже скоро сорок, а ни семьи, ни дома, – криво улыбнулся он.
– Не бери в голову, – тронул друга за локоть Львов. – Я уверен, у тебя с Юлей все наладится.
– Думаешь? – пытливо взглянул на него капитан 3 ранга. – Дай-то бог.
Потом друзья
