и в придачу с горчинкой, и с кислинкой, и ещё были оттенки какие-то тонкие. Ну, прелесть просто!
В общем, выпил Яван напиток тот сказочный – и изменился он враз.
Нет, с одной-то стороны он как будто тем же остался, кем и был, а с другой – стал совсем-то иным. Что, думает он, за диво со мною такое?! И наяву ли всё происходит, али, может, грезится ему перемена эта необыкновенная?.. Да-а! То ли с глаз его упала некая пелена, то ли наоборот – очки розовые наделись ему на глаза? Ничегошеньки Ваня не понимает…
Чудеса, дивные чудеса!
И начало тут у оторопелого Явана сердце ретивое разгоратися-битися, и скоро почувствовал он в нём такую любовь великую, о коей ранее и помыслить не осмеливался. Словно бы жар любовный внутри у него загорелся и пламенем неугасимым заполыхал. Всё-то Явану вдруг любо стало, ну всё-превсё, что только ни попадись ему на глаза, да о чём только ни подумай… Возлюбил он крепко дворец сей изящный, возлюбил небо над головою со звёздами частыми, птичек полюбил роскошных, поющих в кустах сладкоголосо, и сами кусты и цветы умильно Ваня полюбил… И людей возлюбил Яванушка, и до того пылко, с таковою небывалою силою, что аж дрожь прокатилась по телу его могучему.
А какие в Навьянином дворце люди? Да и люди ли они?.. У Явана о том и мысли нету: ни сомнений каких-либо в голове, ни страха в душе, ни в теле недомоганий…
Одна лишь безбрежная любовь завладела безраздельно Ваней.
Ну а пуще всего на свете возлюбил богатырь наш Навьяну! Мнится ему – ну нету без красавицы-чародейки ему жизни: одна лишь постылая маята бы наступила, коли бы её на свете не было. Но она-то есть, ещё как есть-то!
И пошло-поехало… Для Вани, колдовскою любовью охваченного, время да напряжение совсем исчезли, и всё стало хорошо и здорово, легко и покойно, весело и приятно. Просто невероятно! Все-то дни напролёт хозяюшка навная Явана развлекает и забавляет, да умные разговоры с ним разговаривает: об искусстве высоком они толкуют, о стилях жизни разных, да о приятных всяких вещах. А игр всяческих и забав у неё в запасе – ну видимо-невидимо оказалося! И до того все они были занимательные, что трудно было от них оторваться. От какой-либо скуки али неудовольствия и облачка тени не осталося в душе у Вани. Веселуха, туды твою налево, классная! Сплошной, в общем, кайф! Ваняте день-деньской только и занятий, что игрища всякие посещать да гулянки, и в них деятельное принимать участие… Натура ведь у нашего воя была бойкая, не привык он стоять в сторонке, потому как скромностью особой обижен не был и сызмальства заводилою слыл. Акромя того, в танцах всяких Ваня участвовал, в музицировании, в песнях да в театральных представлениях себя он позиционировал. О соревнованиях же атлетических даже и речи не веду: из лучших он там наилучший!.. Да и другие не шибко-то отстают, а кое-кто и вовсе чудеса просто вытворяет и такие штуки выделывает, что фу ты ну ты! Натурально шедевры искусства косяками тут прут: фейерверки везде высоких чувств да свет глубоких мыслей…
Воплощение
