тем лесом.
Небеса над летунами чистейшего изумрудного цвета оказалися, и в бездонной вышине два великолепных солнца царственно блистали: одно побольше, голубоватое, а другое поменьше, розоватое. И до того у обоих солнц лучи были ласковые да нежные, что нету возможности описать от них ощущения. Ну, как это… Сладчайшая истома, мягчайшая и одухотворённая, нега возвышенная, пленительная и утончённая, диво-дивное-передивное, отрадная оморочь…
Ну вот, и слова уже кончились. Короче – высший балдёж!
Долго-долго любознатцы наши неотразимые парили в сём таинственном мире, кружась и гоняясь друг за дружкой со скоростью невообразимою. К ним и другие присоединились с энтузиазмом, и устроили они игру в воздушные салки.
Выиграл, конечно, Яван!
Наконец, все звездостранствующие путешественники собрались в одном красивейшем и впечатляющем месте. То была гигантская каменная скала, вздымающаяся высоко над лесами живописнейшею громадою. Все, кто желал, полазали там по расщелинам, поверхность скалы изборождавшим, и по крутым многочисленным выступам, а потом все вместе полюбовались они сверкающими золотыми одеялами облаков, плывшими с неподражаемым величием вдалеке, поупражнялись, утоляя страстное желание, в весёлой любовной игре, затем спели на солнечном закате объединяющую всех песню обрядовую и… полетели назад.
Нет, никому из них не надоело балдеть и кайфовать, ибо и понятия такого в их душах не существовало, – а просто так, как бы между прочим, совершенно вроде само собою, понесло их течение приятной жизни вперёд. Ведь впереди, волнуя кровь своей неизвестностью, ждали их не менее, а может быть и более захватывающие приключения.
И сколько их ещё будет! Бесконечно!..
По волшебству Навьяниному всё опять преобразилось на старый лад: появился сызнова её прекрасный дворец, роскошью своей утончённой поражая и красками обновлёнными сверкая.
Гости ещё какое-то время повеселились, потанцевали – да и откланялись один за другим, призрачными тенями в воздухе растворяясь.
А Яванушка спать пожелал. Поцеловался он на прощание с красавицей Навьяной, пошёл походкой расслабленной в уютную свою спальню, лёг на постельку мягкую с томительным удовольствием и провалился мгновенно в сладостное небытиё.
Глава 12. Как Яван из сладкого капкана выкарабкивался
Долго ли, коротко ли почивал у себя Яван, то неведомо, да только снится ему странное сновидение. Ваньша во сне сам себе удивляется, ведь дотоле никаких снов он не видывал, а просто-напросто вырубался напрочь и всё. Это такая особенность в мире навьем наблюдалася: никаких тебе ночных грёз, ибо сама жизнь в местах сих невозможных больше на грёзу воплощённую была похожа.
А тут, значит, сон… И такой-то чудной, ну словно наяву всё происходит… Видит себя спящий витязь в некоем месте загадочном, не таком, как у Навьяны, а будто
