моменту усталость уже начинала возвращаться к нему, наваливаясь сразу всей накопленной за день тяжестью, и он решил, что пора вернуться к подушке или, по крайней мере, под крышу.
Он спустился на платформу, уже почти пришедший в себя, и стал ждать поезда. На станции как обычно воняло застарелой мочой и сухой ветошью, а под ногами хрустели пакеты от чипсов. Тусклый зеленоватый свет, отражавшийся от белых кафельных стен, придавал лицам пассажиров болезненный вид.
Вдруг боковое зрение подало сигнал об опасности. Кто-то приближался к нему справа, и Адам по привычке, ставшей уже условным рефлексом, мгновенно вернул на лицо свою обычную маску.
Когда условный противник весело замахал рукой, он почувствовал такое облегчение, что только в эту секунду осознал, как страшно был напряжён последние несколько часов. Знакомая фигура в мешковатом свитере и старом пальто оказалась всего лишь Томом, и вместе с радостью от этого факта к Адаму пришло и новое откровение: вот кто ему нужен, вот с кем он должен всё обсудить, немедленно!
Он остановил себя прежде, чем успел что-то ляпнуть, – снова сработали механизмы, спасающие его от идиотских поступков, – какие ещё разговоры в метро поздним вечером? Самым разумным будет договориться о встрече и желательно дома.
Стараясь не выдать своего возбуждения, Адам поздоровался и по лицу Тома понял, что тот всё-таки заподозрил неладное.
– Ну как поживаешь?
– Нормально, а ты? Как Полли?
– В порядке, передавала тебе привет.
– Спасибо. А ты всё работаешь?
– Да, в «Победе» работы прилично. Но завтра выходной, так что вечером мы играем.
– Как обычно в «Магнолии»?
– Ну а где же ещё.
– Прекрасно. Я как раз собирался пропустить там стаканчик. Ты до одиннадцати?
– Точно не позже.
– Вот и славно. Тогда завтра увидимся.
Не меняясь в лице, Адам вяло махнул рукой на прощанье и сел в только что подъехавший поезд. Не оборачиваясь, он прошёл в конец вагона и занял место у двери, густо раскрашенной граффити.
Когда поезд тронулся, Адам тупо уставился в окно напротив, пытаясь осознать масштабы собственной наглости. Ужин в «Магнолии»? И что его дёрнуло? Лицо Тома, когда он об этом услышал, было неописуемо. Хорошо, что поблизости не было патрулей, а иначе их скупой диалог вызвал бы подозрение даже у таких недоумков.
Но Адам знал, что его инстинкты мудрее – они не подводят. И если вдуматься, то в безумной на первой взгляд идее есть зерно здравого смысла, ведь заявиться в «Магнолию» он может только в случае полной невинности своих помыслов. Если весточку от Бернарда подбросило не Управление, то в этом роскошном заведении, у всех на виду, Адам будет выглядеть просто эксцентричным молодым человеком, решившим погулять как
