тоже больше никуда не плыла, она как будто застыла посреди ручья. Вскоре стих ветер и шелест листьев, пение птиц тоже постепенно растворилось в воздухе, и со временем наступила полная тишина.
– Покой и тишина, – тихо заговорил Зойра, – покой и тишина – без этих двух составляющих мир невозможен. Там, в землях людей, нет ни одного, ни другого. А еще они разделили свои земли на две земли, как такое возможно, они же один народ, не понимаю. Хижины из камня, да еще и стеной отгорожены от деревянных хижин. А эта ярмарка? Ведь плоды растут на деревьях и каждый может подойти и сорвать плод.
Но южане почему-то запрещают. А эти, что на севере, готовы сражаться за скалы? Зачем? А река – это теперь граница, граница, которая тянется с запада на восток. Дайра, ты понимаешь, что там творится? Один народ, одна земля, но они решили разделиться. Из-за чего? Чтобы одним принадлежали плоды, а другим скалы? Нет, Дайра, это жадность, про которую я говорил, такова природа людей, и, если мы вернем жизнь в их земли, это все равно ничего не изменит. Они только начнут жаждать чего-то другого. Или? Если южане больше не смогут менять металл на плоды? А если они пойдут с войной на север за металлом? Это жадность, это не нужда! Нужда была у великанов, которые готовы были съесть все, что им попалось. А Ален нет, он хочет и плоды, и скалы. Поэтому он пришел просить помощи. Дайра, уже смеркается, я вернусь в кристальные озера, а ты поспеши домой, кстати, как там поживают Кайри и Агаль? Они не навещают меня последние дни.
– С ними все хорошо, просто я запретил им покидать крону до тех пор, пока…
Зойра прервал Дайру:
– Не будь с ними так строг, в наших землях им ничего не грозит. Ты не сможешь их уберечь от жизни. Пора уже забыть.
– А если не получается забыть?
– Знаешь, Дайра, многие тогда не вернулись с запада, не только мать твоих детей, там остались чьи-то отцы и сыновья, к сожалению, из женщин не вернулась только твоя. Но ты не сможешь ничего изменить, такова жизнь, такова воля природы, значит, она выполнила свое предназначение, то же самое и с детьми, не пытайся их уберечь, отпусти их, дай им свободу. У природы есть на каждого свои планы. Если их миг придет, природе будет неважно, где они находятся, ты не сможешь спрятать их в хижине. Но ты отобрал у них свободу. Мы фениксы, мы должны летать наперегонки с потоками ветра. Мы не можем постоянно лазать меж ветвей со сложенными крыльями. Лети домой, Дайра, и передай детям, что я их жду завтра на рассвете.
– А как же люди?
– Пусть природа сама все решит. Я всего лишь старик.
– А что говорит природа?
– Разве ты не видишь, природа молчит? Дайра, мне пора, лети и ты в хижину. Ты должен отдохнуть.
Дайра полетел в хижину, а Зойра поплыл на запад к кристальным озерам. Тем временем принц Ален покинул город и вместе со своей прислугой отправился на север в шахты, где добывают металл. В его повозку было запряжено четверо лошадей, голодных и измученных, эта повозка не была какой-то особенной и не сильно отличалась от тех, на которых простые люди перевозят
