ритуалом, как разговор двух незнакомцев о погоде.
– Странная история, Фима, у твоей подопечной. Влюбилась в женатого человека, прочтя его роман. Романтический инфантилизм! Подобных истеричек было достаточно в прошлом веке, они собирались в литературных салонах и молились на томики Бальмонта и Блока. Потом, по причине отставки, девица повредилась умом и решилась на отравление и утопление в ванной. Она истерический параноик, не находишь? Как она сейчас себя чувствует?
Серафима помедлила с ответом, положила в рот кусочек засахаренной айвы, разжевала, отпила глоток чая.
Бедная Чайкина и глупая Серафима. Зачем было рассказывать историю несчастной влюбленной девушки Розе Альбертовне? Впредь надо думать и держать язык за зубами, ибо Розочка наскоро сделает выводы и обязательно начнет порицать.
– На поправку идет. Память к ней вернулась, рана на руке затянулась, душенька чистится. Выписывается скоро, чего лежать то? За девочкой-попрыгуньей ходит, пока матери нет. Утку подать, покормить, одеяло подоткнуть, разговорить ее пытается, но пока безуспешно.
– После подобного конфуза в наше время барышни в Мойке топились, – не успокаивалась Роза Альбертовна.
– Так она и сделала. Утопилась в ванной.
– Ладно, оставлю ее в покое, пусть поправляется, – смилостивилась Роза. – Я сегодня к тебе по важному делу зашла, ты загадки лучше меня разгадываешь. Расскажу тебе одну историю, она про нас с Венечкой и про наши, как бы правильно выразиться, особенные часы.
– Особенные часы? – переспросила Серафима, пытаясь выглядеть удивленной. Она давно знала, что семья Розы хранит тайну, Аристарх намекал и не раз, но выспрашивать подробности было неловко. Фима ждала и правильно делала, пришло время, соседка готова рассказать все сама.
– Точнее, волшебные, – Роза потянута за цепочку, из нагрудного кармана ее жилетки показались часы.
Она аккуратно положила их на столик перед Серафимой.
– Вот они, родимые.
«Швейцария, Сент-Имье, собраны часовых дел мастером Христианом Цубриггеном в 1851, подарены даме сердца, после ее скоропостижной кончины выкуплены банкиром из Лозанны, только банкир неожиданно разорился, оттого продал хронограф за смешные деньги своему русскому другу, Савелию Альбицкому. В 1880 году часы были тайно взяты сестрой Савелия, Аглаей. Часы действительно необычные, как и человек, который их собрал» … – пронеслись в голове Серафимы мысли.
Она не озвучила их, смотрела с деланным удивлением на Розу.
Роза погладила часы, нежно и в тоже время с некоторой опаской, так гладят ненаглядное сокровище, лишиться которого не хочется, но и хранить страшновато.
– История случилась этим летом, в конце августа. Помнишь, у меня была кукла – марионетка Кот в сапогах?
– Конечно, помню. Висел рядом с Пиноккио, а потом ты его продала. Так?
– Не совсем
