нотки.
Серафима улыбнулась. Ей пришлось хитрить.
– Не каждый день, конечно. Но я знаю об экспериментах продления жизни нашим вождям, все больше неудачных, но были удивительные результаты. Кроме того, по данным пенсионного фонда в Москве восьмистам жителям более ста лет. Я давно ничему не удивляюсь, что касается возраста. А вот история твоя меня потрясла, рассказывай дальше.
Роза Альбертовна с минуту молчала, то ли огорчившись, что они одни из восьми сотен, то ли собираясь с мыслями.
– Итак, о том листке из дневника и записке. Я волей-неволей все чаще возвращалась к нему. Там был такой текст, я выучила его наизусть:
«На Страстной неделе мы заключили с Полечкой пари, кто придумает самый страшный заговор. Она сразу побежала к компаньонке. Сима у нее цыганских кровей. Мне ждать помощи не от кого. Изольда Владиславовна, наша гувернантка, дама университетского образования, глупости не приветствует. Я решилась сымпровизировать. Вечная молодость – вот что необходимо красавицам. Я утащила у брата Саввушки часы, придумала стишки, самые простые, и зарок, пре очень страшный.
Вершить обряд решила при полной луне. Надо капнуть кровь на циферблат часов, а потом перевести часы на столько, на сколько лет хочешь молодеть. А зарок – никогда не смотреться в зеркало, иначе все вернется втройне. Вот Полечка удивится. А стихи такие:
Капля крови на часах.
Спит луна на небесах.
Стрелки покручу назад.
Отступает листопад.
Силу времени отдам.
Не подвластна я годам.
Интересно, что ее цыганка Симирамида придумает? Кто из нас выиграет спор?»
На записке было всего два слова, написанных другим почерком, корявым, словно детским.
«Я выиграла»
Так вот, бабушкин заговор сработал. Я заменила «не подвластна я годам» на имя мужа. Отдала свою силу, свою молодость, чтобы его сердце окрепло. Что не сделаешь ради любви? А придуманный зарок – зеркала – оказался совсем не страшный. Я в них смотрюсь, и ничего плохого не происходит. Может быть, здесь кроется еще один секрет? Если просишь для другого – наказания избежишь? Вот почему бабушка пряталась от своих отражений! Ее безумие из года в год росло. Дошло до того, что она велела убрать все столовое серебро, кушала лишь из фарфора, а в дождливые дни не выходила на улицу, боялась отразиться в лужах.
Серафима, ты веришь мне? Все, что я рассказываю – истинная правда.
Фима кивнула, конечно, верю, ты не произнесла ни слова лжи, и самое интересное в твоей истории только начинается.
– Тем более самое интересное впереди, – прошептала таинственным голосом Роза.
Подлив свежего чая себе и Фиме, продолжила рассказ.
– Та странная женщина в плаще и в косынке в горох снова вернулась. На этот раз
