Анечка задумалась. – Я и забыла.
– А чего он? Суицид? – спросила я.
– Да, – Мишка тяжко вздохнул. – Вены вскрыл. Вся мастерская в кровище была.
Все на минуту замолкли.
Машина летела все быстрее. Вокруг нас образовалось облако пустоты. Мы ехали в этой пустоте, словно в другом измерении, легко обгоняя автобусы и легковушки, застрявшие в месиве снега. «Хаммер» разрезал пространство, словно был покрыт тефлоном.
Только один раз нас тряхнуло, когда Лера притормозила перед несущимся наперерез черным «БМВ» времен Второй Мировой.
– Ничего себе? – я проводила машину взглядом. – Охренеть!
Они все трое сурово молчали.
– Нет! Вы видели, чтобы старая развалина так летала? – я ведь изображала идиотку студентку.
Мишка открыл бардачок и передал мне свернутую вчетверо газету и сунул мне в руки:
– Это его машина.
С первой страницы грозно смотрела фотография пожилого, но очень моложавого человека с абсолютно лысой головой. Хочу сказать, что у этого лица была очень характерная особенность, которую я видела в своей жизни всего несколько раз. Когда смотришь на лица таких людей, сразу вспоминается силиконовая маска Фантомаса. Не имеет значения, какое это лицо – холеное или грубое, покрытое оспинами или прыщами, бледное или смуглое, бритое или не очень – поверхность этих лиц имеет некую лишнюю толщину, словно на человека надета вторая кожа.
В течение своей жизни я видела трех таких человек.
Не скажу, где я их видела.
«Тренинги профессора Д. С. Легиона. Психогеометрия – управление реальностью».
– И что? – я была в легком недоумении. – Мало этих коучеров нынче? Вся чертовщина повылезала. Шумак, Шапировский… Подумаешь, еще один.
Мишка с Анечкой молчали. Лера ухмыльнулась.
Мишка протянул мне бутылку «Ольмеки».
– Выпей, Рита. И расслабься. У тебя морщины на лбу.
– И что?
– Ничего! – сказал он. – Морщины на лбу – это вредно.
Я не стала сопротивляться.
Приближалась окраина. Небо цеплялось серым брюхом за трубы заводов. Становилось все сумрачнее, и снег валил все сильнее.
Впереди, почти на самом выезде из города, на дороге проявилась черная кошка. Она торопливо семенила по блестящему от слякоти асфальту прямо под колеса.
– Кошка! – сказала я громко, дергая Леру за плечо. – Притормози.
– Не дай бог перебежит! – Лера надавила сильнее на газ. – Ненавижу черных кошек!
Все вздрогнули, услышав удар.
– Дерьмо! – Выругалась Лера и нажала на тормоз. «Хаммер» с визгом остановился.
Мы вышли из машины, ожидая увидеть окровавленный бампер, но бампер был чист, и кошки нигде не было.
– Че за дела? – нахмурился Мишка.
Анечка пожала плечами и забралась обратно в салон.
Снова
