отношения, помимо служебных, но все равно в присутствии совершенно постореннего Забодалова это выглядело как откровенное желание оскорбить Хотело, самого авторитетного и влиятельного человека в больнице. Его уважаемость началась практически с первого дня появления в коллективе. В далекие застойные времена дефицитных копченостей и чая со слоном Хотело организовал бесперебойное снабжение всех сотрудников и даже хорошо зарекомендовавших себя больных специальными продуктовыми заказами, которые за минимальные деньги позволяли регулярно набивать животы не только качественной колбасой, но и разной экзотической требухой от артишоков до омаров. В то время ходили слухи, что он вхож в самые высокие партийные сферы, поэтому те, кому удавалось завести с ним неформальные дружеские отношения, без труда решали свои жилищные проблемы и институтские проблемы своих детей. А попадали в круг его друзей совершенно просто. Достаточно было подойти и пожаловаться на трудности, подхалимски попросив совета у наиболее умного и опытного в житейских делах человека. Таким образом почти все окружающие пользовались совершенно бескорыстной добротой и связями Хотело, а те малочисленные, которые пытались обходиться без его услуг, проявляя принципиальность и независимость, с большим трудом уживались в коллективе. Хотело называл таких «мелкой вонью» и говорил, что у них всегда все не как у людей. А когда произошла перекройка, он с проворностью опытного портного нарезал себе самого вкусного и сочного, не забыв про нерасторопных сослуживцев, советуя, что, когда и куда вкладывать, выкладывать и перекладывать. В результате его гениальной прозорливости все сотрудники больницы избежали финансовых проблем и имели достаточно денег для безбедного существования. Даже «мелкая вонь» постепенно рассосалась, втянувшись в процесс первичного, хотя, по сути, бесконечного насыщения. Наверно, поэтому за последние годы ни один человек не ушел из больницы по собственному желанию. Она была сказочным островком спокойствия и стабильности, и Забодалову последнее время казалось, что сумасшедший дом – это то, что находится за стенами больницы, а не наоборот.
И вот такого замечательного кормильца, поильца, оберегальца и вообще создателя рая земного унижают и обзывают как последнего негодяя, обокравшего сотню старушек ради покупки нового «мерседеса» для своей любовницы. Ситуация сложилась очень неприятная, и Забодалов не придумал ничего лучшего, чем притвориться мирно дремлющим на стуле электриком, не слышавшим ничего, что только что было сказано в адрес его уважаемого начальника. Но любопытство и желание увидеть реакцию Хотело на вызывающее поведение Венеры все-таки оставило один глаз немного приоткрытым. Лица завхоза видно не было, так как он стоял спиной к Забодалову, и можно было только догадываться, какая буря негодования проносится сейчас по чисто выбритой поверхности между ушами. Но после того, как звук закрывающегося забодаловского рта нарушил угрожающую тишину, Хотело совершенно спокойно, как будто его каждый день называют парнокопытным
