в любом деле так, – поддержал Несиделов. – Хватит-хватит! Мне половинку.
Приходилось останавливать Пряхина, начавшего терять филигранность разлива.
– Стали мои скромные способности, – продолжил Антон Васильевич, – приобретать некоторую известность. Появились заказы. Кому больничный лист в натуральную величину, кому печать законопослушную в нужном месте расположить. Так что со временем стал я масло на хлеб в палец толщиной намазывать.
Сосед Митрич, с которым мы американскую валюту с нашей сравнивали, с выгодным предложением обратился. Он от безденежья самогонкой приторговывал, а тут решил опробовать новую технологию – освоить выпуск водочной марки «Распутин». Ты ведь знаешь такую – у нее с этикетки мужик одним глазом подмигивает.
Оплата меня устроила, одна этикетка – сто грамм.
После первых моих рисунков стали мы у Митрича опытный образец его продукции испытывать. Авторитетно заявляю, его напиток от заводского не отличишь! Но и я лицом в грязь не ударил. Потому что после четвертой рюмки стал Митрич возмущаться, будто бы мой Распутин с этикетки прямо при нем его жене Катерине подмигивает. А что будет, если он, Митрич, уедет на дачу?!
Одним словом, нахулиганил в тот день Митрич и попал в милицию. А там, будучи в нетрезвом рассудке, заявил, будто бы мне деньги играючи в руки текут. Будто бы я их рисую, в то время как он сутками вынужден гнуть спину у самогонного аппарата!
После этого случая, – вздохнул Пряхин, – долго меня по милицейским кабинетам таскали. Хотели дело пришить. Да не тут-то было! Во-первых, с завода хорошую характеристику дали. Во-вторых, оказывается, нет состава преступления – корыстные побуждения отсутствуют. Посчитали, и вышло, что я на краску да на бумагу больше потратился, чем денег нарисовал. А у Митрича самогонный аппарат забрали и доллары, что наторговал, в туалетном бачке нашли. Слава богу – ими и откупился.
Несиделову пригодились способности Пряхина к рисованию. Антон Васильевич порылся в своих архивах, нашел старый паспорт, когда-то принесенный ему, как специалисту, одним махинатором. Паспорт заказчик не забрал – вероятно, милиция забрала заказчика раньше.
Без дела валяющийся документ Пряхин переделал на Андрея. Фамилию вывел каллиграфически – «Разумейкин». Это была фамилия дедушки Несиделова по материнской линии. Приклеили фотографию нового владельца паспорта – благо, Canon под рукой. Теперь Андрей, внешне видоизменный благодаря усикам и снабженный фальшивым паспортом, мог безбоязненно разгуливать по городу. Появление усиков Несиделов объяснил Алине конспирацией при выполнении тайного редакционного задания.
И хотя отныне по подложному документу Андрей значился Разумейкиным, во избежание путаницы я чаще всего буду называть его, как и прежде, Несиделовым. И это очень правильное решение, поскольку многие мистики, – а тем более прокуроры – считают, что прошлое никуда не исчезает.
Пряхин
