и, не удержавшись, он расплылся в улыбке. В груди радостно сжималось и трепетало влюблённое сердце, которое не желало знать его проблем и мириться с подселенцем, оно мечтало прижаться к любимой, ощутив её ответный трепет.
Любовь обнажает в человеке или самое хорошее, или самое плохое, в зависимости от того, что из себя представляет сам человек, в нашем герое она обнажила детскую, волшебную, наивную, вечную мечту о сказке: о маленькой Фее, о Принцессе, которую необходимо спасти любой ценой! Даже ценой собственной жизни! Перед мысленным взором вновь и вновь всплывали воспоминания о недавних событиях, ещё не выветрившихся из памяти.
Этот бал…
И Алька, такая великолепная в своём необычном радужном платье…
И ощущение невероятного счастья, когда он обнимал её в танце…
И его дрожащая рука на её обнажённом плече…
И трепет, что охватывал их тела, когда казалось, что в мире только он и она, а ещё музыка, под которую они кружились по залу…
Максим вздохнул. Как бы он хотел, чтобы этот миг никогда не кончался, чтобы музыка продолжала звучать, а они, забыв обо всём, порхали и кружились под разноцветными гирляндами, свисающими с колонн, и её глаза так много ему обещали…
Шаловливый ветерок, налетев нежданно, поднял светлый пух одуванчиковых волос Альки, неистово их растрепав.
– «Жизнь – это подарок, который даётся тебе лишь на время. Подарок, за который нельзя заплатить, можно только расплатиться! Рано или поздно его потребуют назад, – вспомнил Максим слова отца, – Поэтому постарайся по полной насладиться этим подарком, пока это ещё в твоей власти»!
– Пора расплачиваться… – прошептал парень.
Видимо, глаза его выдали то, что творилось в сердце. Аля смущённо попыталась пригладить растрёпанные волосы, но, поймав восхищённый взгляд Максима, непроизвольно опустила руку.
– Тебя давно не было, – переминаясь с ноги на ногу и сердясь на самого себя, мрачнея объявил он.
– В Нави гостила, – не понимая его поведения, тихо призналась девушка, – У бабушки было кое-какое важное дело…
Максим подумал, что Аля не хочет ему рассказывать о том, зачем отправлялась к главе рода, но, сейчас ему было не до расспросов.
– Знаешь, вот и я решил с роднёй воссоединиться, – собрав остатки самообладания, сухо обронил он.
Аля недоверчиво смотрела на любимого и молчала. Не в силах сдерживаться, Максим импульсивно привлёк её к себе, зарывшись лицом в серебряный пух коротких волос, наполненных цветочными ароматами, словно хотел сохранить в памяти нежную шелковистость прядей и тонкий сладковатый запах. Он сжимал в объятьях хрупкое тело, от близости которого кружилась голова, першило в горле, и медлил, зная, что стоит ему разжать эти объятья и он причинит девушке боль, от которой она, возможно нескоро оправится. Но, она не должна была узнать, как больно будет ему!
Пусть лучше она начнёт его ненавидеть! Пусть никогда не простит! Но…
Он
