позорно стоящим перед наглым овощем на коленях.
Настолько убедительно звучали слова кочана, будто тяжелыми кирпичами падая в оголенный и беззащитный перед пришельцем (или Хозяином) мозг Витька, что казалось, как ни противно, что кочан прав.
– Незнание закона не освобождает от ответственности за его нарушение! – гремел кочан-обличитель. – Теперь мы вас самих заквасим!!!
Кочан разорвало в клочья, из рощи запоздало прилетел звук ружейного выстрела. Путы чужой воли исчезли и Витек, подхватив скользкий от крови бабки Марьи старый источенный нож, торчащий из ступеньки, вскочил на ноги и, не рассуждая, воткнул его в ближайший кочан. Дальше закружилась свистопляска: гремели выстрелы, картечь рвала капусту, сверкали ножи и топоры в крепких мозолистых руках, мычали очумелые коровы. Витек рубил направо и налево, кроша инопланетную капусту «в капусту». Хлопнуло и полыхнуло, чадно занялась от импровизированного «коктейля Молотова» одна из летающих бочек, за ней другая. Растерявшие спесь кочаны в панике метались вокруг, крутились под ногами, попадая под тяжелые от налипшей грязи сапоги. Потом в голову Витька с хрустом прилетело литое капустное ядро и парень потерял сознание, опрокинувшись на грязную землю.
В себя пришел от вылитой на лицо жидкости. Даже застывшая в носу кровь не помешала унюхать тонкий аромат «капустной». Витек открыл глаза – алыми углями тлели в ранних сумерках пепелацы пришельцев, пахло горелой капустой, сгоревшей солярой и свежей кровью.
– Живой? – Михалыч протянул руку, помогая Витьку подняться.
– Вроде, – парень встал и огляделся. – Победили мы?
– Да, – Михалыч надолго приложился к горлышку зажатой в левой руке бутылке зеленого стекла. Отнял ото рта. – Хлебни, помяни бабку Марью и козу Машку.
Витек послушно приложился к горлышку. Полегчало.
– Тимофеича и Оксанку Косую тоже убили, – буднично рассказывал Михалыч, – а Кольку Чуркина его же мамка на вилы и подняла.
– Они, капусты эти, могли человеком управлять. Меня тоже заставили всю рожу себе расквасить.
– Иди ты? – вяло удивился Михалыч и забрал у Витька бутылку.
– Честное слово, – Витек неожиданно перекрестился.
– Надо же, – Михалыч поскреб затылок и отхлебнул капустной, – кто бы мог подумать…
– И что теперь?
– А не знаю я. В Крюково звонили – Евтеича это хозяйство горело. Все сгорело дотла, вместе с ним и семьей, с детишками… – отхлебнул. – Земля им пухом.
– А вторжение? – Витек забрал бутылку и тоже хлебнул за упокой души Евтеича и его домочадцев.
– Никто ни про какое вторжение не знает, – Михалыч пожал плечами, – никто. Короче, мы тут меж собой посудачили и решили: наших похороним, а эту пакость сожжем. И будем жить дальше.
– А как же контакт? Инопланетяне? Межзвездные перелеты? Мы же
