уходим сейчас, – не отрываясь от дел, сказала она.
Ильгиз застыл от неожиданности. Он не был готов покинуть Развалины так скоро.
– А… наверное, я должен что-то сказать отцу, он будет переживать.
Эль вывалила на кровать все, что нагребла в руки, и стала укладывать в рюкзак. Там были: кремень, чашка, ложка, нож, посудина для воды, баночка с промасленными лоскутами, какой-то сверток бумаги.
– Если ты скажешь отцу, он запрет тебя в хижине, но мне все равно, я пойду одна. – Затем Эль кинула на кровать колчан со стрелами и лук. После чего примотала к рюкзаку покрывало, а второе просто обмотала бечевкой. – Это твое, – Эль кинула перемотанное покрывало в Ильгиза, – скорее всего, нам придется спать на земле. Посмотрев на Ильгиза, Эль положила в рюкзак вторую чашку.
– Ты действительно хочешь уйти? – Ильгиз стоял, прижав к груди покрывало.
– Ильгиз! Ты же сказал, что идешь со мной. Все же струсил…
Эль собирала с полок продовольствие. Бобы, сушеную рыбу и мясо оленя, от которого неприятно пахло.
– Нет! Я не струсил, – настоятельно выдал Ильгиз. И бросив покрывало на кровать, принялся укладывать продовольствие в рюкзак.
– Я часто не прихожу к обеду, поэтому отец не поймет, что я ушел. Скорее всего, меня хватятся после заката, – успокаивая самого себя, бубнил Ильгиз себе под нос.
– Меня вообще никто не хватится, – убежденно ответила Эль, завязывая набитый рюкзак. – Ну, что смотришь? Надевай, – она кивнула головой в сторону рюкзака, давая понять Ильгизу, что участь носильщика пала на его плечи. Нехотя закинув рюкзак за плечи, Ильгиз поплелся к выходу.
– Стой! – одернула его Эль. – Дай посмотрю. – Выглянув через прощелину, Эль распахнула дверь. – Идем скорее, вроде никого. – Спрыгнув с порога, Эль и Иль забежали за хижину и пошли в сторону поляны, на которой тренировались Эль с отцом.
Преодолев поляну, Ильгиз остановился и обернулся, вновь сомневаясь в своем выборе, а может, он просто прощался с Развалинами. Его взгляд был пропитан тоской.
– Идем? – Эль ждала его немного дальше, там, где поляна обрывалась краем леса.
– Да, – Ильгиз выдохнул некую грусть и растворился меж могучих стволов.
Солнце уходило в закат, отшельники разбрелись по хижинам, а Гильтир тарабанил в ветхую деревянную дверь Эль.
– Ее нет, – больным голосом чуть слышно прошептала Анна, все еще не оправившаяся после смерти мужа. Она шла в крепость, склонив голову, по земле тянулось длинное черное платье, которое прятало под своим подолом даже щиколотки, не оставляя свободы туфлям. – Она все еще не вернулась.
– Откуда? – Гильтир был заметно зол.
– Наверное, она на охоте.
– Ильгиз с ней?
– Я не знаю.
– Он ушел на рассвете и все еще не вернулся. Солнце село, для охоты уже слишком поздно. Где еще они могут быть?
– Я не знаю. – Анна, не задерживаясь,
