растительность на его лысеющей макушке зашевелилась, а тощий кадык задёргался. – Мы зачем здесь собрались? Дело обсуждать, не так ли? Так давайте уж дело и обсудим! Неровен час, поймают нас здесь всех, отведут на плаху, головы в мешок сложим.
– Да не дёргайтесь вы так, ваша лысая башка палачу вряд ли симпатична.
– Как же мне не нервничать, мистер Роб?! Или вы, может быть, голову мне на место пришьёте? Да нет же, только на срез вина выльете, вот и всё лекарство!
– Голову на место, может, и не пришью, да только их никому уже лет двадцать не рубили. Палач королевский и тот от безделья спился, рвотой захлебнулся, а этот увалень Томас в жизни голов не сёк.
– Ох-ох, – покачал головой мистер Пэн, – надо будет – отсечёт на раз. И я же лично этот приказ дрожащей рукой и подпишу!
– Хватит! – воскликнул Койн. – Повторю слова писаря: мы тут для дела, так давайте дело и будем обсуждать!
Судьбоносное и трагичное по своей сути событие, получившее незавидное название «великий раскол», случилось задолго до рокового вечера. Это произошло не по решению одного великого мужа, громкими речами вдохновившего армию, и не из-за недовольства горожан, чьи претензии годами скатывались комом и теперь собирались ударить со всей силой. Это случилось не в тайном убежище вероломных заговорщиков и не в зале заседания королевского совета. Нет, всё было куда проще: под стать королю, что некогда подмял под себя всех недовольных и объединил королевства, а нынче подминал только подушки разросшимся задом.
Шесть заговорщиков, люди в среднем простые, но не совсем обделённые умом и хитростью, собрались в королевском саду, всего в нескольких сотнях метров от покоев его величества. День ото дня здесь трудились десятки, а иногда и за сотню, верноподданных. Но даже понятием о верности не обладали те, что собирались здесь далеко за полночь. Серые плащи, словно туман, прятали в ночи и без того неприметные фигуры недругов короля.
– Слишком долго тянем! – суетливо заметила одна из фигур. – Надо делать, и чем скорее, тем лучше.
Голос казначея дрожал, но не от страха за свою безопасность, а лишь за благополучие. Все присутствующие знали, насколько вороватым человеком он был, а под безграничным попустительством аппетиты росли с каждым днём. Но когда аппетиты начали неуклонно расти и у короля, казначей был вынужден всё сильнее затягивать пояс, с каждым днём становясь печальнее и злее. Надо отметить, что, нисколько не утратив былой любви к богатой и плотной пище, этот больной ядовитой злобой мужчина похудел до объёмов какого-нибудь бедняка, из-за чего и в самом деле стал утягивать одежду.
– Так предлагайте, мистер Койн, – сказал Роб, – предлагайте. Мы-то тут все знаем, как сильно вы заинтересованы в смерти нашего короля.
– Паразит и впрямь отожрался на моём… я хотел сказать нашем золоте. Но не мне одному интересен передел власти, иначе бы и не стояли вы все здесь.
– Так что предложите? – спросил Пэн нервно.
– Отравить
