на убой, заменяя недостающее мясо кониной. Их многолетний союз с мистером Холидеем предполагал, что последний настоятельно проследит, чтобы конину подавали только на самые дальние столы, где сидели наименее знатные персоны, иначе, не приведи господь, кто-то что-то заподозрит и доложит о столь низменных махинациях.
Мистер Холидей же целыми днями только и делал, что отдавал распоряжения многочисленным слугам. Нужно больше свеч, эти столы сюда, а скрипучие скамьи подальше, не забудьте взбить подушки для короля. Церемониймейстер был уже в солидном возрасте, но всё же в последнюю ночь перед пиром в одиночку доделывал то, чего не мог доверить своим слугам. В том числе приносил горшки, как можно больше горшков, и составлял их в небольшую, прикрытую занавеской комнатушку, а один непременно помещал прямо под королевский трон – точную копию того, что стоял в тронном зале. О своём желании на второй трон король объявил ещё до того, как занял первый, когда их армия только подходила к стенам Реджиса. Новоиспечённому кастеляну, сиру Кротспоту, пришлось лично отыскать толкового ремесленника, чтобы с точностью до мельчайших деталей исполнить королевский каприз. С тех пор при дворе шутили, что в королевстве есть целых два трона, но королевского зада хватит, чтобы усидеть на обоих. Поскольку король имел обычай не заканчивать пир, пока последний кусок на столе не будет съеден, то запросто мог заснуть прямо за трапезой. И так как с места он никогда не вставал, то и в каком-то смысле был вынужден (хотя вовсе не стеснялся этого) прилюдно ходить под себя, а там уже и ответственно бдящий мистер Холидей спешил заменить использованный горшок на один из тех, что накануне припрятал.
Можно было долго спорить, кто из всей троицы больше не любил королевские пиры, да только самого короля это ничуть не волновало.
В день съезда гостей обеденный зал был полностью готов. Столы и скамьи расставлены, горшки заготовлены, развешены гобелены с личным гербом короля. Про гобелены, а точнее про герб, говорили особенно много. Само его изготовление было второй по важности историей в правлении короля, а обсуждали её за кубком вина или кружкой эля даже чаще. Так уж получилось, что покуда сам король никогда не относился к знатному роду, то и герба до самого восхождения на престол у него не имелось. Много преисполненных идеями художников тогда приехали в замок предложить своё мастерство. Среди предложений были грозный волк, величественный лев, благородный олень и даже многоглавый дракон. Но всё это без особых раздумий отвергалось. Когда дело совсем затянулось, раздосадованный король изрядно подвыпил и предложил свой доселе невиданный вариант – в присутствии всех собравшихся он неуверенной рукой сорвал с молодой жены платье и наказал нарисовать её грудь, а аккурат меж грудей поместить золотой, полный вина кубок. Тогда известные художники принялись отказываться от ниспосланной чести и удалялись от двора быстрее,
