лобового стекла и швырнул на соседнее сиденье.
Лиза пожала плечами. Она и сама так делала. Иногда. Раньше.
И что?
– Чертов гребаный день! Ненавижу! Ненавижу! – орал Паша, продолжая долбить рукой о руль.
Затем он заметил, что проехал еще один поворот. Тяжело дыша, Павел обернулся к соседнему сиденью: телефона там не было. Трубка упала вниз, под кресло.
Каким бы ненавистным ни был голос навигатора, но сейчас без него не обойтись. Не переставая рулить и не сбавляя скорости, Паша наклонился и стал шарить пальцами в пыли и крошках под сиденьем.
– Эй, придурок, смотри на дорогу, – невольно вырвалось у Лизы.
Сизиф продолжал усмехаться.
Мерзкая такая ухмылочка.
Он наклонился ближе к парнишке и проговорил:
– Ты никому не позволишь помыкать собой. Она посмела не слушать тебя, пренебречь. Но твой собственный телефон будет тебя слушаться. Ты заставишь его.
Мужчина лет тридцати совершал ежедневную пробежку.
Прохладный воздух, пропахший влажной землей и хвоей, монотонный бег и любимая музыка в наушниках, защищавших от мира, – единственное, что помогало сосредоточиться. Единственное, что отгоняло отцовский голос в голове: «ты никогда ничего не добьешься». Но сейчас он был близок к цели, как никогда. Вот бы увидеть выражение отцовского лица, когда…
Паша не заметил мужчину. Он только-только нащупал телефон, и теперь вбивал в строку навигатора адрес родительского дома.
Потом он бросил взгляд на дорогу. Но сделал это секундой позже…
Удар…
Лиза инстинктивно взвизгнула и прикрыла рот руками.
– Твою же мать! – проговорила она сквозь прижатые к губам пальцы. – Ты видел?
Паша замер. Краска прилила к лицу. Дрожащими руками он вцепился в волосы и прошептал:
– Господи Боже…
– Поздно же ты Его вспомнил, – усмехнулся Сизиф.
Пашу трясло. По пунцовым щекам пошли белые пятна, он почти не моргал, боясь посмотреть на то, что лежало перед машиной.
Вокруг никого…
– Что же это за день такой, – сам не понимая, что говорит, бормотал Паша. – Господи… что же мне делать?
Сизиф откинулся назад, скрестив руки на груди.
Он наблюдал.
Лиза глянула на него, нахмурившись.
Она не собирается просто так сидеть.
Паша медленно и неуверенно вышел из машины. Лиза вылезла следом, бросив на Сизифа злобный взгляд.
Паша и бесшумная, никому не видимая Лиза подошли к распластанному на дороге телу. Из горла мужчины вырывались хриплые звуки, глаза закатились, рука и нога неестественно вывернулись. По асфальту расползалась лужа крови.
Кровь медленно доползла до белоснежных Пашиных кроссовок и обволокла подошвы, просачиваясь сквозь мягкую ткань.
Паша пошатнулся, будто огромная рука сжала его внутренности
