наушники сбитого – и нутро свернулось еще сильнее. Он на коленях пополз к машине, невнятно шепча:
– Сейчас… сейчас…
– Не слушай его! Звони в скорую, кретин! – кричала Лиза.
Опершись на открытую дверцу автомобиля, Паша кое-как поднялся и рухнул на сиденье. Телефон показал пару делений: он поймал сеть. Один звонок. Всего один…
Капли пота со лба падали на покрывшийся трещинами экран.
Один звонок…
Дрожащие пальцы принялись набирать номер скорой.
– Ты ему уже ничем не поможешь, – продолжал Сизиф. – Никто не знает, что это был ты.
Худые, вспотевшие пальцы парня замерли. Он бросил последний взгляд на сбитого мужчину, потом – на свое отражение в зеркале заднего вида.
Это те же глаза, какие были с утра, когда ничего еще не произошло. Глаза, что хотят смотреть на мир и завтра, и послезавтра. Глаза, которые смогут забыть то, что видели. Они смогут. В них совсем ничего не изменилось. Совсем ничего.
Быстрым движением, будто боясь расплескать решимость, Паша дернул дверцу машины на себя и вжал педаль газа.
– Подлая сволочь! – заорала Лиза вслед удаляющейся машине.
Затем она обернулась к Сизифу.
– И ты сволочь! Человек умирает!
Сизиф медленно встал, одернув полы длинного пиджака.
– Как и все. Все они умирают. А ты…
Сизиф смерил Лизу медленным взглядом:
– Считай, что ты провалила задание. Урок первый: мы не имеем права ослушаться и не можем ничего изменить к лучшему.
– Да пошли вы все знаете куда? Особенно ты, гребаный живодер!
Сизиф не стал ничего отвечать. Мгновение он просто смотрел ей в глаза. Даже не отпустил колкой шуточки. Просто промолчал. Затем развернулся и прошел прочь по пустой дороге. Лиза колебалась. Она больше не хотела с ним разговаривать, но…
– Мы что, просто бросим его умирать? Мы должны что-то сделать! – крикнула она в спину Сизифу, а потом, сама не заметив как, медленно поплелась следом.
– Через пять минут он умрет в любом случае, – ответил Сизиф, не оборачиваясь. – А мог бы изобрести вакцину от опасной болезни. Но теперь многие умрут без этой вакцины, включая того, кто его сбил. Уже через полгода.
– Почему он должен умирать? Разве мы не можем что-то сделать?
– Он умрет, потому что люди были близки к тому, чтобы заслужить лекарство, но облажались. Опять. А наш прыщавый красавчик – просто последняя капля. Исполнитель. И исполнителем он стал не просто так, поверь. Люди встречают друг друга не волей случая.
– Какие еще люди? – спросила Лиза, семеня позади.
– Да все. Они думают, каждый сам за себя, умники. Ну а теперь каждый сам за себя будет сидеть дома, боясь подхватить болезнь.
Лиза обогнала Сизифа и преградила ему дорогу:
– Ты… ты просто… Я отказываюсь это делать! Отказываюсь, слышишь! – она тыкала в него указательным пальцем, но не касалась. – Верни меня
