привычно порадовался, что съехал. Привычно подумал, что сейчас очень в тему было бы закурить, но в своё время он не начал, а теперь начинать казалось глупостью; подумав о глупости, вспомнил о свинье. Пока мать тянула свою вторую любимую песню о том, что вот в их время было вот так, а в это вот совершенно уже не так, Бо отложил телефон в сторону, поставил свинью на подоконник, фыркнул. Вновь наткнулся на медвежонка, повертел в руках, поправил бантик, посадил напротив, ещё раз фыркнул.
– Ты не слушаешь, – сказала в трубку мать.
– Я слушаю, – ответил Бо. – В ваше время вас учили, что хорошо будет в наше.
Всё же положил трубку, не раздеваясь, лёг, закрыл глаза, чтобы завтра начать всё сначала.
Дождавшись, пока он уснёт, свинья поправила многослойный бюст, подмигнула медвежонку и сказала:
– Ну здорово, Винни-Пух недоделанный.
– Здравствуйте, – робко ответил медвежонок. – Только я не Винни-Пух, а Нищебродская Срань.
– Здравствуй, жопа! – воскликнула свинья. Медвежонок подумал, что Жопа – наверное, уменьшительно-ласкательное от Нищебродской Срани, и неуверенно пробормотал:
– Здравствуйте… тётенька.
– И кто ж тебя так назвал, – поинтересовалась свинья, – вот этот дефективный, что ли? – она указала копытом в сторону спящего Бо.
– Нет, – смутился медвежонок, – тоже тётенька, но такая… человечая. Ей меня подарить хотели, а она… она… – вспомнив всё это, медвежонок вновь тоненько заплакал.
– Ну допустим, – свинья пожала плечами, и весь её слоёный бюст заходил ходуном. – Быдловатая тёлка послала к чёрту неликвидного самца. Такое сплошь и рядом случается. Ты-то чего ревёшь?
Медвежонок поднял мокрую от слёз мордочку.
– Ну как же… я ведь ей не понравился… не понра-а-а…
– А должен был? – сухо спросила свинья.
– Нет, нет, – захлюпал медвежонок, – я же такой кривобокий, такой уродливый…
– Ну вот ещё, – свинья ласково похлопала его копытом по плечу. – Просто ты ещё маленький, и в голове у тебя вата.
– Думаете, всё дело в этом? – с надеждой прошептал медвежонок сквозь слёзы.
– Впрочем, – задумчиво добавила свинья, – я знала одного медведя до того старого, что в голове у него была не вата, а опилки, но это не особенно ему помогло.
– Как это? – заинтересовался медвежонок, но тут зазвенел будильник, и Бо проснулся. Свинья застыла в той же позе, в которой её поставили, и медвежонку ничего не оставалось, кроме как последовать её примеру.
***
Утро было холодным и вялым, от дошираков привычно крутило живот, в электричке привычно пахло несвежестью, в кабинете, рассчитанном на пять человек – сократили всех, остался один Бо – было привычно пыльно и привычно холодно, за отопление платить руководство
