череп изнутри. Это продолжалось сотую долю секунды, однако показалось вечностью в звенящем аду.
Кровать подо мной вдруг исчезла. Тело охватило чувство невесомости, будто оно начало исчезать и таять, растворяясь в жадно поглощавшей его мгле. И в конце концов его не стало вовсе. Осталось лишь напуганное сознание посреди абсолютной пустоты, которое всё глубже и глубже погружалось в бездонную, тёмную пропасть.
Где-то вдалеке жалобно заскулил Снежок, но я ничем не могла ему помочь.
Я не могла помочь даже себе…
***
– Лиза пришла домой часа в четыре, заперлась в своей комнате и не выходила оттуда до вечера, – смутно, словно через толщу воды, услышала я взволнованный голос отца. – Думаю, она легла спать, хотя свет не выключала. Я пытался стучать, но она не открыла… Понимаете, ей сейчас очень тяжело, и я не хотел её будить… А потом, посреди ночи, я услышал какой-то грохот. Сначала подумал, что это на кухне. У нас уже было такое – лопнула стеклянная полка в серванте, и чайный сервиз, который на ней стоял, разбился вдребезги. Я пошёл посмотреть, но там всё было в порядке. Во всей квартире всё было в порядке, и я решил, что это у Лизы. Я звал её, но она не отвечала. И тогда я стал выламывать дверь. А когда выломал… – папа тяжело вздохнул. – Она вся в крови, рядом труп собаки… Окно разбито, осколки на полу… Что я только не думал, пока вас ждал: и что грабители залезли, и что маньяк забрался…
– А может, это вы спьяну напали на дочь? – перебил его въедливый и насмешливый голос. – Она пыталась спастись, заперлась в комнате, а вы выломали дверь, разбили окно и осколками изрезали бедняжку до неузнаваемости!
– Да вы… Совсем обалдели?! Я же её отец!
– Отцы бывают разные… – кашлянул голос.
– Порезы неглубокие, для жизни неопасно. Мы наложили всего несколько швов, – услышала я третий, едва различимый баритон.
Он убаюкивал и успокаивал, поэтому мне с трудом удавалось на нём сосредоточиться. Даже показалось, что я пропустила часть разговора. Или это вообще был совершенно другой разговор.
Тем временем уже четвёртый голос, более гулкий, но и более весёлый, чем третий, воскликнул:
– Как будто ювелир старался, притом не один час! Она вся исполосована! Что странно, поскольку гематом на теле не обнаружено. Или девочка не сопротивлялась, может, была без сознания, или никто посторонний её не касался… Следов насилия не обнаружено…
– Окно разбито изнутри, причём только одна створка. Вторая не тронута. – пятый? – Предмета, которым было разбито окно, не обнаружено. На осколках отпечатков нет. Следов проникновения или борьбы, кроме выломанной двери – нет. На нём порезов нет, кровь только на руках…
– Я же сказал, что хотел пульс нащупать… – попытался оправдаться отец.
– Слышали мы эти сказки! – отозвался голос мизантропа, всё ещё находившегося здесь.
Хотя, где было это «Здесь» я с трудом могла представить.
– Почему она потеряла сознание, мы пока не знаем, – продолжал бубнить третий голос. –
