и выпадами разгорячившегося аристократа, так и не достигавшими цели, пыталась понять: «Почему Хафэр не закончит бой как тогда, в тронном зале, в один стремительный удар?». Услышав вскрик аристократа, совсем слегка задетого Вихрем, она, наконец, осознала: «Он – Хафэр – играет, развлекается».
Неожиданно до ушей Эктори донёсся неслышный для обычного уха цокот за спиной, то, что к ней приближалось, двигалось на четырёх лапах, и размера, если судить по шагам, было не маленького, оно старалось ступать как можно тише, но ногти всё равно еле слышно ударялись о камни. Щёрк – оно поставило переднюю лапу, цок – заднюю, щёрк… Эктори постаралась не подать вида, что заметила тварь, – ничем иным это быть не могло – аккуратно достала кинжал из ножен, спрятала под полой своего пиджака, а пиджак Хафэра отложила в сторону, села так, чтобы было удобно выскочить и быстро повернуться.
Тварь залезла на парапет, Эктори ощутила, как Это втянуло воздух у самого её затылка, когтистые лапы потянулись к её шее. Тварь приблизилась ещё, нависла сверху, почти коснулось её. Эктори не стала отпрыгивать в сторону, выставлять кинжал перед собой и спрашивать, что Этому надо, внутренние инстинкты подсказали ей это – враг, которого нужно уничтожить, пока он не сожрал тебя. Она скользнула вниз, выставив руку вверх, вонзила клинок в нижнюю челюсть и, рванув от себя, сбросила зубастое нечто на землю. Тварь, перекувыркнувшись в воздухе, наскочила на Эктори сверху, та только успела выставить правую руку перед собой закрывая лицо, и пасть занимавшая половину морды, с торчавшими из неё, словно кривые спицы, зубами, сомкнулась. На лицо Эктори потекла её кровь – золотая, не имеющая ни вкуса, ни запаха, но одновременно с этим вонявшая металлом, и кровь Этого – почему-то точно такая же…
Зверюка немного разжала зубы, не выпуская предплечье Эктори, попыталась цапнуть её за горло, но дёрнулась назад, всё-таки разжала пасть и захрипела, то ли от того, что проглотила золотую кровь, то ли от того, что её глотку сжимала рука в белой перчатке.
Эктори поднялась, лицо её перекосилось от боли. Стиснув зубы, очень осторожно, она попыталась пошевелить кистью, получилось – нити, отвечающие за подвижность и собирающие её тело в единое целое, оказались не задеты.
Тварь обхватила когтистыми лапами горло Хафэра, попыталась сдавить, но он, усмехнувшись, сказал:
– Мне не нужно дышать.
– Мне тоже, – голосом, словно не принадлежащим миру живых проревела тварь.
Зверюка улыбнулась – огромная пасть растянулось ещё шире, высунув длинный мокрый язык, обвила им запястье Хафэра, коснулась кожи, тот дёрнулся. Воспользовавшись его замешательством, извернувшись, тварь высвободилась, стремительно бросилась к краю крыши и спрыгнула.
Хафэр хотел уже побежать следом, но окрик аристократа остановил его:
– Поединок должен быть закончен! – недовольно стукнул по стенке прозрачного купола.
Хафэр развернулся, в пару прыжков очутился
