глазами и лицом в оспинах терпеливо объясняла мне даже то, что самой ей, вероятно, казалось совершенно очевидным.
Впрочем, как-то утром, стоило мне только присесть в ее темной комнатушке рядом с кухней, она задала мне новую задачку.
– Мисс, Грейс говорит, что камин в гостиной дымит.
– Да? Ну, ей, наверное, виднее. – Грейс была нашей горничной.
– А вы сами не заметили?
Не заметила. Дым от горящего угля был одним из запахов, свойственных этому дому, – наряду с пчелиным воском, из которого состояли свечи, скипидаром и уксусом, что использовались в качестве чистящих средств, и лавандой, которой ароматизировали мое постельное белье.
– Ваш комиссионер упоминал, когда здесь дымоходы в последний раз чистили? Мне кажется, что и в кухонном очаге тяги не хватает.
– А их чистить нужно? – Мне вспомнились «Приключения Оливера Твиста» и сцена, в которой маленький Оливер едва не становится трубочистом.
Миссис Смит медленно моргнула – так выражалось ее изумление в те моменты, когда я демонстрировала глубину своего невежества. В институте придумали объяснение тому, почему у нас не было ни тетушек-бабушек, ни приятелей, ни знакомых – и это в Англии, где, похоже, все мелкопоместное дворянство знало друг друга или хотя бы состояло в дальнем родстве: мы представлялись осиротевшими братом и сестрой, детьми плантатора с Ямайки. Такая биография была далека от безупречной, но она могла многое объяснить – например, отсутствие знаний о дымоходах.
– Если прикажете, мисс, я пошлю мистера Дженкса за трубочистом. – Лицо у меня, видимо, сделалось сконфуженным, поскольку она добавила: – В такой час они ходят по улицам, кличут тех, кто даст им работу.
– Только велите ему привести того, кто пользуется щетками, а не того, кто засылает в дымоход мальчишку.
Она захлопала глазами.
– Щетками?
– У некоторых есть такие специальные щетки с длинными ручками, которые достают до самого верха трубы.
– Я о таких не слыхала.
– Однако они существуют. – В этом я не сомневалась. – Не забудьте сказать об этом Дженксу.
Сама я с Дженксом, нашим слугой, старалась общаться как можно реже: любое мое столкновение с ним было неприятным. «Он меня недолюбливает, – жаловалась я Лиаму. – О чем бы я его ни попросила, в ответ он презрительно ухмыляется и находит повод этого не делать». Лиам воспринял это со скепсисом – с ним-то Дженкс всегда был услужлив и почтителен.
Позже, в Грин-парке, я размышляла о Дженксе и о нелепой надобности вообще держать слуг. Прогулки по утрам стали еще одной нашей новой привычкой – они давали нам возможность обсудить дела, не опасаясь быть подслушанными. Впрочем, в тот день мы почти не разговаривали, просто шли в гулкой тишине по аллее, вдоль которой росли платаны. Было солнечно, но холодно, свет падал под углом, какой бывает только осенью. Порыв ветра подхватил опавшие
