глаз – те сверкали от гнева, – шумно дышал, лицо его побагровело.
– И тот тип… Браун… Он возьмет наши деньги, пойдет в работный дом и купит себе другого ребенка! Ты думаешь, что сможешь спасти всех маленьких трубочистов в Лондоне?
– Это, по-твоему, весомый аргумент в споре о том, не стоит ли спасти хотя бы одного?
Он не ответил, только продолжал сверлить меня взглядом, но злость его, похоже, рассеялась. Вид у него был подавленный.
– И что мне было делать – отослать его прочь с тем ужасным человеком?
Лиам резко отвернулся, сел за стол, потер глаза и спрятал лицо в ладонях, поэтому следующие его слова прозвучали глухо:
– Что тебе стоило делать – так это не вмешиваться. Как известно нам обоим.
Главной опасностью путешествий по времени, помимо очевидных рисков, грозивших непосредственно путешественникам, был риск настолько изменить прошлое, что значительно изменилось бы и будущее, из которого вы прибыли, отчего запустилась бы некая версия «парадокса убитого дедушки»[5]. В институте мнения на этот счет разделились: в результате предыдущих миссий наблюдались некоторые изменения, но те были скорее рябью на воде, чем цунами. Однажды ночью исчезла статуя поэта Рандольфа Генри Падуба[6], много лет простоявшая в центре кольцевой дорожной развязки в Хампстеде, а вместе с ней и все свидетельства ее существования. Как-то зимним утром в западном Лондоне появилась короткая улица, состоявшая ныне из ветхих и пустовавших, но вполне целых георгианских домов рядовой застройки, которые в девятнадцатом веке сровняли с землей ради возведения универмага; тот был уничтожен во время «Блица»[7], а на его месте построили миниатюрный парк. Недоумевающей публике ее возникновение подали как некий концептуальный арт-проект. Впрочем, институту было известно не все: как эти изменения затрагивали не строения из камня и цемента, а неизвестные факты из частных людских жизней? Этот вопрос иногда занимал меня по ночам, когда мне долго не спалось.
– Год дышать креозотом, недоедать всю жизнь… – Том вряд ли доживет до старости, заведет потомство, оставит в этом мире хоть какой-то след, не говоря уже о том, чтобы исказить поле вероятностей и изменить историю, – вот что я имела в виду. Но оказалось, что спокойно произнести это я не могу: от несправедливости я просто вскипела. – И что же я изменила? Его жалкая короткая жизнь прямо-таки обязана быть наполнена страданием?
Лиам отнял руки от лица.
– Рейчел, – пробормотал он. Я ждала продолжения, но сказать ему, видимо, было нечего; он просто разглядывал мое лицо, будто искал в нем что-то.
– Ну чего? Ты же мог меня остановить. Ты ведь мужчина в доме; ты распоряжаешься деньгами, ты мог бы отменить мое распоряжение. Дженкс пришел бы в восторг. Так почему ты не помешал мне? Это и твоя вина.
Он молчал.
– Не притворяйся, что ты ни при чем.
– Рейчел, – повторил он, и на сей раз это прозвучало так, будто мое собственное имя было ласковым
Логический парадокс, относящийся к путешествиям во времени. Его суть заключается в том, что при определенном стечении обстоятельств любая возможность подразумевает отрицание самой себя. Впервые описан в романе Рене Баржавеля «Неосторожный путешественник» (1943), герой которого отправляется в прошлое и убивает своего дедушку до рождения собственного отца, но сам при этом остается жив.
Вымышленный персонаж романа дамы Антонии Сьюзен Байетт «Обладать» (1990), по сюжету – поэт Викторианской эпохи.
Бомбардировка Великобритании авиацией гитлеровской Германии, длившаяся с 7 сентября 1940 по 10 мая 1941 года.
