А Гарри заговорил о результате своей поездки в Саррей.
– Отец продолжает слать мне карманные деньги. Мне они нужны, каждый пенс нужен; иначе вообще бы не взял. Но сам я домой больше не поеду. По крайней мере, я этого не планировал уже давно.
Он достал из кармана записную книжку, вынул из неё четыре белых пера и разложил на столе.
– Ты сохранил их? – воскликнул Сатч удивлённо.
– Я действительно храню их как сокровище, – спокойно сказал Гарри, – Вам это покажется странным, ведь для Вас они символизируют мой позор. Но для меня они – нечто большее. Они – моя возможность загладить вину.
Он оглядел зал, затем отделил из всех перьев три, продвинул их по скатерти вперёд и, наклонившись поближе к Сатчу, сказал:
– Что, если я смогу заставить Тренча, Каслтона и Виллоуби, каждого по очереди, взять своё перо обратно? Не могу сказать, насколько это вероятно, да и вообще – возможно ли, но шанс, что такая возможность выпадет, есть, и я должен дождаться его. Они, каждый из троих, поскольку ведут активный образ жизни, рано или поздно предстанут перед опасностью и нуждой, и мало кто на их месте смог бы этого избежать. Быть готовым к такому моменту – вот отныне моя карьера. Все трое сейчас в Египте. Я уезжаю в Египет завтра.
Лицо лейтенанта Сатча неожиданно озарилось счастьем. Вот он – исход, о котором он и не думал, единственный к тому же, он понял наверняка после того, как услышал эти слова. А он-то, знаток человеческих натур, столь опрометчиво не придал значения предусмотрительности и расчёту, присущим изучаемому им характеру! Препятствия на пути Гарри Фивершэма, вероятность нехватки духа в последний момент, невыпадение ни одного из трёх шансов вообще – эти обстоятельства он не учёл. Глаза его засияли гордостью, будто три пёрышка были уже взяты обратно. Благоразумие оказалось на стороне Гарри Фивершэма.
– Трудностям не будет конца, – продолжал Гарри, – вот только одна из них. Я гражданский, а они – все трое – военные, и в кругу военных; всё это уменьшает мои шансы.
– Однако для того, чтобы ты убедил их в исправлении своей ошибки, эти трое не обязательно должны будут попасть в такое же опасное положение, что и ты, – возразил Сатч.
– Нет, конечно. Существуют другие способы, – согласился Фивершэм. – План возник в моей голове в тот самый момент, когда Этни заставила меня взять перья и добавила к ним четвёртое. Я уже был готов разорвать их, когда в моём мозгу отчётливо вырисовался этот выход из положения. В течение последних нескольких недель я домысливал его, пока сидел и слушал сигнальные трубы из казарменного двора. И я уверен – другого выхода нет. Но попытаться очень даже стоит. Видите ли, если они втроём заберут свои перья назад, – он сделал глубокий вдох и очень тихим голосом, потупив глаза в стол, так что выражение его лица оказалось скрыто от Сатча, добавил, – тогда, не ровен час, может, и она своё возьмёт обратно.
– Думаешь, она будет ждать? – спросил Сатч, и Гарри быстро поднял голову.
– О нет, – воскликнул он, – у меня об этом и мысли не было. Она даже не подозревает
