и в ужасе вскрикивает. Мой исступленный, долго удерживаемый смех вырывается ответным воплем.⁃ Что ты тут делаешь?! – тихо и сердито спрашивает Кая.
Ее лицо выражает крайнее недовольство и озадаченность. Такой я вижу ее впервые. Цепенею, не зная, что ответить.
⁃ Тебе нельзя здесь быть, скорее уходи, – добавляет она, энергично перевешиваясь за борт – возится с верёвками, затем двигает ногами ящики, что-то ищет.
Стучат зубы, ссутулившееся от озноба тело колотит дрожью. Опоминаюсь спустя минуту безмолвного наблюдения, когда слышится плеск шлепнувшейся в реку лодки.
Небо высокое, чистое. Непривычно холодная тишина оглушает острой правдивостью. Кая сидит верхом на борту и уже собирается прыгнуть вниз, когда я хватаю ее за кафтан.
⁃ А ну стоять! – рявкаю севшим голосом. – Куда собралась? Куда плывешь? – прежде чем принять участие в диком допросе, девушка пробует высвободиться – сперва осторожно, затем более предприимчиво, – но сдается: резкий рывок может ее опрокинуть. Да и куда тягаться с моей пятерней, закостеневшей на морозе. Ветер шевелит и рассыпает волосы темной меди по ее лицу; губы кажутся синими. Нашу сцену подсвечивает тусклый фонарь и россыпь звезд. Далекая вода отвечает на свет упругим движением.
⁃ Мне нужно на остров – я из странников, – произносит она, сдавшись. – Плыву туда тайно, капитан единственный в курсе. Пойми. Ты меня тормозишь. Нельзя, чтобы кто-то увидел, – нервно озирается девушка. – Тебе дорога в бобик, если застукают.
⁃ Плывем вместе, – отвечаю, не заставив себя ждать. Разбираться, что за бобик, нет времени. Вспоминаю фразу из северного галлюциноза «ступай к странникам».
Глаза Каи округляются, на лбу появляется черточки теней, она беспрестанно к чему-то прислушивается, нервничает, вся ее поза выражает недовольство. До настоящей минуты ей и в голову не приходило, на кого она нарвалась. Такой неприкаянной наивности, жаждущей веселья и перемен, ей точно не приходилось встречать.
И тут я думаю: возможно ли, чтобы в ее сундучках лежали вовсе не вещи, а какие-нибудь драгоценности, с которыми она пытается бежать, а я ей мешаю. К своему стыду стоит признать, что с нравственной точки зрения меня это не смущает нисколько. Разве лучше снова знакомиться с попутчиками и наощупь, как слепой котенок, ползти в незнакомый мир? На этих раздумьях Кая вырывается: она перекинула ногу и метнулась вниз, словно летучая мышь. Выглядываю за борт и вижу, как она проворно спускается по трепещущей лестнице прямо к лодке. Спустя несколько секунд девушка уже в ней, ловит вёсла и собирается отбывать, когда я кричу:
⁃ Ты забыла свои сундуки! – напоминаю как можно громче, срывая голос.
⁃ Забери себе, – слышится ответ, заглушаемый вёслами.
⁃ Постой!!! – воплю на пределе своих возможностей. – Не оставляй меня тут! Я не говорила, но у меня совсем, абсолютно нет денег!
⁃ Как нет? – вёсла притормозили. – Ты
