было покончено, она смогла продолжить спокойнее:
…по счастью, у одной из селянок нашелся друг ворожей, который сумел похитить и воплотить куда более занимательные фантазии над моим будущим женихом прямо за день до венчания. Судя по найденным на месте останкам, он не только смог, поддерживая жизнь в ублюдке, провести все то же самое его собственным… – Элиза смогла нахмуриться:
– Прекратите блевать при даме! Ладно, сейчас дело в другом. Я…
– Прекрати! – с трудом вытирая морду сказало Чудовище.
– Не прекращу. Подумай внимательно. Я не просто так эту мерзость рассказала. Ойкумена даже вокруг твоих наследных владений жестока и омерзительна. Почему же бывшие владения твоего рода никто не захватил за долгие года, что ты провел в уединении? Уж не прокляла ли тебя злая ведьма? – придирчиво спросила Элиза, – только какое же это зло, что оно позволило последнему твоему городишке процветать и родить твою «любимую Селин»?
Спохватившись, Элиза нащупала гостью в окутавшей все болезненной дымке и притянула ближе:
– Я все объясню, – прошептала Элиза в ее красное ухо.
– Потому что… – прорычало Чудовище глядя в пол, – любовь победит.
– Зачем скалиться? – Элиза была уже почти пришла в себя. В голове звенело, но ее голос стал холоднее, как полагается, – победит… Конечно, лучше победить любви, чем скорби. Но подумай внимательно. Лучше бы подготовиться, перед тем, как она победит. Кто подтвердит твои права на землю, твою верность церкви, особенно после ведьминого проклятия? А твою личность? Кто будет все это охранять? Привозить провизию и материалы в твой замок?
– Я что-нибудь устрою. И Селин… Это не твое дело, – мрачно проговорило Чудовище, – я чувствую, что мое проклятие впервые пришло в волнение, как только мы свиделись.
– Меня тоже это беспокоит, – спокойно и нарочито внятно сказала Элиза, – и не меня одну. В городе есть некий бравый воин, что также очень печется о Селин. Понимаешь, ведьма отчего-то хранила твой замок и твои земли. Ты говоришь, «пришло в волнение». Это впервые? И, кстати, сколько ты помнишь себя таким, как сейчас?
– Я плохо помню, но Селин… это точно впервые.
– Сколько лет? – проговорила Элиза покачивая веером, – молчишь? Ты ведь чувствуешь себя чудовищем. Знаешь, мой незаконнорожденный брат выглядит куда хуже – его лицо изуродовано, но он часто забывает об этом. Так всегда случается у людей, но ты… Нет… У тебя насчет своей внешности болит душа. Для статных, сильных и высокопоставленных мужчин это крайне странно. Готова поручиться, что проклятие куда изощреннее, раз оно оберегает твои владения. Возможно, ты уже находил свою Селин. И когда ваша любовь полностью расцветала, проклятье не просто «приходило в волнение», а, скажем, заставляло тебя полностью погрузиться в звериное бытие и сожрать несчастную. Оттого ты и переживаешь о таких глупостях как внешность.
