есть в стене домик-харчевня, чай пить там. Сталину всегда носили чай наверх, на трибуну, а остальные через кремлевскую стену проходили в харчевню и подпитывались. Вот и я туда попал. Ну там всего, что хочешь, коробки конфет разные…
Официант говорит:
– Возьми что-нибудь с собой.
Официант этот – офицер КГБ. В черном костюме с галстучком. Когда я стоял возле кремлевской стены, он подошел ко мне. Машины там не каждый ставит. Спрашивает:
– Чья машина?
Я говорю, что Москаленко. Он парадом командовал. Поэтому его машина стояла с машинами членов Политбюро. Говорит:
– Пойдете, куда я пойду, только с собой никого не брать и держитесь на расстоянии.
Я взял несколько коробок конфет, даже апельсин он сунул мне в карман.
Москаленко потом спросил, мол, ну как, покормили?
– Спасибо большое!
Когда Булганин был министром обороны, его возил капитан Борисов Иван Михайлович, а у него брат был начальником ОРУД Москвы. Главный автомобильный начальник. Так вот с Борисовым я приезжал в Кремль. Там по талонам завтракали. Что есть в буфете, то и можешь взять. Был биллиард старинный, можно было поиграть в комнате отдыха. Если дождик моросил, брали спирт, протирали стекла спиртом перед парадом. Мне все время кортик мешал. Маршал говорил, мол можешь хоть штаны снять, лишь бы сверху все было нормально.
Так вот, однажды послали меня за Валей Дроздовой и ее матерью. Конечно, на Дроздову не скажешь, что она ученица 3 класса. Было ей лет 16-17, а дать ей можно было и 25. Обе одеты в голубые пальто. Модного тогда цвета "электрика". Норковые воротники, шапочки. Как две сестры. Но это мать и дочь. Матери было что-то чуть более 30. Валю спрашивали, насильно ли Берия ее соблазнил? Она потом забеременела. Они вроде жили в бериевской квартире на улице Горького. И просили, чтобы им сменили квартиру.
Квартир служебных там было очень много всяких. Берия в основном жил в особняке на Качалова. За ним был закреплен полковник Саркисов. Настолько нахальный, что даже играя в шахматы с Кагановичем мог попутать фигуры и сказать: "Лазарь Моисеевич, давайте сначала начнем".
Еще некоторых женщин привозили как свидетелей.
Когда шел суд, то в качестве зрителей там почти никого не было. Однажды я понес туда чай в термосе. Носили по команде. Сразу заходить нельзя. Стоишь там близко. И слышал, как Руденко говорил:
– Вы знаете, что в интимных делах вы замешаны с 205 женщинами? В1943 году сифилисом болели. От кого вы заразились сифилисом?
– Это мне мои подсунули такую. – Но не отрицал. Только все время повторял: – Что вы мне об этом говорите? Вы о моих заслугах скажите. Ведь я сделал атомную бомбу…
Когда Берию выводили, никого не было. Каждый сверчок знал свой шесток.
Расстреливал его из парабеллума Батицкий. Прямо в бункере. Объявили ему приговор, спустили в бункер. Я не присутствовал при этом, знаю только из рассказов.
Перед расстрелом мне дано было задание подготовить транспорт. Предлагали
