то меня два раза вызывали в КГБ на Лубянку и все время спрашивали, за что я получил внеочередное звание. У меня от лейтенанта до старшего прошел только год. Я говорю:
– Вам лучше знать. Откройте лично дело – и там все написано.
А там было написано: "За выполнение особого правительственного задания". Я порывался сказать: "Да за то, что арестовывали вашего министра", – но удержался.
Эти ребята очень нахально вели себя. Задавали каверзные вопросы, а когда я уходил, то сказали, мол вы не говорите маршалу о том, что мы здесь вас спрашивали. Я им:
– Я его непосредственный подчиненный и обязан ему все до мелочи доложить.
– Но вы не имеете права, вы знаете…
– Ничего не знаю, я подчиняюсь своему начальнику. Вот когда с меня снимут погоны, вы меня будете что-то спрашивать, тогда другое дело. Вот пять вопросов вы мне задавали, вот о всех я и доложу.
И когда маршал меня спросил, чем там интересовались, я сказал ему, что лезли в его дела домашние…
А вызывали меня из-за Пеньковского, которого я и знать-то не знал. Это был уже 1962 год. Сначала арестовали Юферева. Хрущеву доложили, что проходят сведения о нашей новой технике, ракетах, о всем, что делается на полигоне, на Байконуре, когда, какие запуски, какие ракеты… Вся эта информация оказывается за рубежом. Стали искать, через кого эти секреты уходят. Пало подозрение на Юферева. Он был офицером для особых поручений при главкоме Ракетных войск стратегического назначения Маршале Советского Союза Москаленко. Он ездил с ним в командировки на полигоны.
И ему приходилось иногда получать денежное содержание на месяц вперед. Потому что маршала надо было кормить в командировке, а за 2 руб.60 коп. особенно не покормишь. Значит, надо было как-то выкручиваться. И он делал приписки. Вот говорит:
– Кто поедет, составьте список.
Мы составляем список человек на 12. Он смотрит и говорит:
– Зачем вот эти нужны? Вот трое поедете – и все.
Но в списке все оставались, командировочные на всех шлепали, на Байконуре отмечали, а сюда приезжали, он на всех получал деньги. И таким образом компенсировал расходы.
Арестовывали его из-за его любовницы – «маленькой» Лиды. (А «большой» Лидой была его жена). Потому что она в отсутствии Юферева с иностранцами общалась. Один иностранец ей шубу подарил.
И вот поэтому подозрение пало на Юферева. За ним стали следить, за нами стали следить. Я даже встречал в подъездах на Горького, 9, где маршал проживал, посторонних людей. Я говорил маршалу, что какие-то подозрительные люди крутятся. Он считал, что мне показалось. Оказалось, это были чекисты. Потом на следствии меня спрашивали:
– Вы чемоданами носили секретные документы маршалу на квартиру.
Я говорю:
– Вы в своем уме или нет? Мне же начальник секретариата не даст этот документ без подписи. Он маршалу принесет и просит расписаться. Вот приносят протоколы
