style="font-size:15px;"> Ключ от нашей комнаты был у меня, поэтому я поднялся со своего стула и вышел первым в коридор. Марк и два студсоветника, имена которых моя память не сохранила, вышли следом. Бяки помельче, чем мы, томящиеся в коридоре в ожидании своей очереди, встрепенулись, увидев выходящую процессию. Встрепенулись и испуганно вытаращились на нас. Возможно, они решили, что теперь «выпинывают» из общаги по одному, и меня повели собирать манатки. А конвой – чтобы не сбежал…
Шли недолго. Что там идти? В другое крыло этажа. Открыл дверь, сам вошел первым и зажег свет. Делегаты зашли за мной и остановились у входа. Ну, а если бы не остановились, я бы их остановил, а то куда с нечищеными ботами… У нас ковровая дорожка, как в Кремле, все блестит и сверкает. Я притормозил у большого настенного зеркала, взял расческу и причесался. Потом обернулся и посмотрел на Марка. Он с удивлением разглядывал комнату, в которую, по моему разумению, не стыдно было бы заселить даже принца Уэльского, забреди он в наши края. Я дождался, когда взгляды Марка и подручных Симоняна упадут на вазу с тремя малиновыми георгинами, которую мы поставили на прикроватную тумбочку Мирнова, и дружески им улыбнулся. За этими георгинами я вчера специально ездил к Витьке, и в нашем плане психологической войны против Симоняна они должны были сыграть роль контрольного выстрела в голову. Жаль, что Симонян улизнул. – Добро пожаловать в вертеп, – радушно сказал я. Улыбка Марка несколько потускнела, хотя и не исчезла совсем.
– Я вижу, ваш руководитель студсовета общежития несколько преувеличил масштабы разрухи в этой комнате, – медленно сказал он. – Во всяком случае, я и сам бы не отказался пожить здесь тридцать лет назад. Это обои такие?
– Не совсем, – пояснил я. – Листы бумаги, выкрашенные акварелью… – Понятно, – Марк повернулся к двери и пошел обратно.
Ребята из студсовета защелкнули обратно отвисшие челюсти и уставились на меня.
– Слушай, а когда вы успели все это провернуть? – спросил один из них. – Ведь еще в пятницу тут можно было снимать фильм о последствиях ядерной войны.
– Тут какая-то путаница, – пожал плечами я. – Давно уже. Даже немного надоело, подумываем сменить интерьер.
– Угу, – пробурчал второй. – Когда припрет, и не такое провернешь… Когда мы вернулись к месту аутодафе, у Симоняна был вид человека, который только что достоверно узнал, что в нашей общаге живут пришельцы с Альфы Центавра.
…Теперь отмотаю пленку обратно к субботе. Поскольку нам и без гадалки стало ясно, что ситуация не просто подгорает, а горит, как пионерский костер, нужно было что-то предпринимать, чтобы пятую комнату не заселили другими жильцами. Мы разработали план, который принялись претворять в жизнь немедленно, ведь обратный отсчет времени был уже запущен… В плане единственным пунктом стояло создание нового облика комнаты. Вчетвером (трое плюс Сашка) мы выдраили комнату, включая паутину над гардинами, которая, как упрекнул нас Керенкер, висела там с хим-теховских времен, никого не трогала и уж точно не
