был сам назваться фараоном, если это изваяние родом не с берегов Нила – настолько явно было его происхождение.
– Вы что, сластолюбец? – надзиратель встал между Дюма и статуей. – Я много раз видел, как посетители трогали тысячелетние произведения искусства потными руками. Но прижиматься к женщине-фараону – невиданное кощунство. Убирайтесь!
Это же месье Мариетт!
– Вы хранитель египетской коллекции, – заметил Александр.
– И я буду защищать эту коллекцию шпагой и пистолетом. Уходите прочь, вы, осквернитель достопочтенного искусства! Или вы собираетесь и дальше посягать на наши мумии?
– Вы думаете, я изнываю от скрытого сладострастия при виде холодного камня? – Александр поправил жилет. – Месье! Я люблю женщин. Но у этой штуки, – он посмотрел на статую, возвышавшуюся у него над головой, – даже нет груди.
– Вы оскорбляете одну из величайших женщин в мировой истории. Королеве Хатшепсут пришлось притворяться мужчиной, чтобы претендовать на трон.
– Я бы тоже притворился женщиной ради того, чтобы вы послушали меня хотя бы минуту, – сказал Александр. – Я Александр Дюма. Вы меня не узнаете?
– Дюма? – Куратор еще сильнее сузил и без того узкие глаза. Он вытащил из кармана жилета пенсне и нацепил его на нос. – Это действительно вы, клянусь синим резцом Рамсеса! Вы пьяны?
– От счастья, месье Мариетт, потому что я могу предоставить музею деньги.
– Если вы пришли купить Хатшепсут, то я вынужден вас разочаровать. Мы и так сократили выставочную площадь, потому что Министерству финансов понадобилось несколько помещений. Если я теперь отдам и наши лучшие экспонаты, мы опустимся до уровня краеведческого музея.
– Это заманчивая мысль – поселить эту египтянку в моем шато. Но я пришел за вещицей куда менее значительной. Несколько лет назад я продал вам три амулета, которые мой отец привез из Египта. Вы помните?
Александр вытащил табакерку «Доппельмопс» и протянул ее хранителю. Мариетт взял понюшку. Нюхательный табак, казалось, помог ему вспомнить.
– Конечно. Вы принесли мне три бронзовых подвески. За это я заплатил вам… погодите… десять тысяч франков – кругленькую сумму. Вы хотите деньги назад?
– В каком-то смысле. – Дюма чуть заметно улыбнулся и тоже взял понюшку. – Мне нужны амулеты. За них я дам вам десять тысяч. Десять тысяч за каждый диск. – Он хлопнул месье Мариетта по плечу. – У вас, могу поспорить, нечасто бывают такие дни, месье. Идите же! Принесите амулеты. Тогда я открою бутылку шампанского д’Ай. Пусть игристое вино течет рекой!
Но Мариетт, казалось, не был рад такой внезапной денежной благодати.
– Тридцать тысяч франков? – спросил он. – Вы серьезно?
– Я понимаю, из-за такой щедрости вы сомневаетесь в моей добросовестности. Но это правда. Деньги у меня с собой. – Александр хлопнул по карману пиджака. –
