а она тут лежит, отдыхает.”
***
Я часто хожу с мамой на работу. Сотрудники шутят, что меня пора оформлять в штат как “Мисс магазин”. Так меня и называют. Мне льстит и в то же время смущает. Ощущение, что надо мной будто посмеиваются. Особенно обидно в моих ушах это звучит от мужчин. Я не знаю, как правильно реагировать и поэтому улыбаюсь. На работе мама часто обсуждает с кем-то что-то, мама везде и ее много. Она всему учится, всем помогает. Иногда она замещает кассира, и я часто сижу на кассе с ней или с кассиром, ее подругой.
Мама постоянно договаривается с кем-то. Касса находится чуть выше – я поднимаю маленькую ножку, поднимаюсь по высокой ступеньке и через крохотное окошко могу видеть очередь из толпящихся людей. Они занимают очередность, пишут списки и ругаются, ругаются, ругаются. Очередь важно соблюдать и приходить отмечаться, чтобы не дай бог никого не перепутать. Мама иногда лавирует среди них и кого-то продвигает вперед.
За зарплатой сотрудники тоже приходят сюда, обычно после официального закрытия магазина или в обед. За окошком почти всегда толпа людей. Мама часто обсуждает с разными людьми то или се. За мебелью длинная очередь – ее тоже “достают” в это время. У мамы есть доступ к мебели – у меня есть доступ к колбасе, мармеладу и сгущенке. После закрытия мама помогает считать деньги в кассе, иногда даже остается за кассира.
Мама везде. Мама не чурается никакой работы. Она готова смотреть, пробовать, делать за других их работу, чтобы научиться.
В гости приходит мамина парикмахер с мужем. Они дружат. Я вырезаю фото тигра из старого календаря, коряво проковыриваю отверстия под глаза. Тигр должен видеть, куда он направляется. Выползаю из-за кресла с рыком. Ну как, с рыком. Мне правда нужно, чтобы он-муж испугался. Чем-то пришелся не к моему двору. Все смеются. Сначала теряюсь от не той реакции, на которую я рассчитывала, потом смеюсь со всеми. Фоновым шлейфом догоняет неловкость и стыдливость. Смеются ведь надо мной. Не могу подобрать правильную реакцию, и потому смеюсь за компанию.
При каждой следующей встрече буду слышать от ее мужа "историю про Тигру", он похоже от нее в восторге. Меня называет отныне только так – Тигра. С восторгом и пиететом.
Последние встречи с ними у них дома буду помнить гораздо позже. Их сын умрет от рака – поймал облучение в лесу, отвозил начальника, был за рулем и не пил. Все начальники будут в хлам, поэтому их не зацепит. Сгорит очень быстро. Мы будет у них дома в годовщину или что-то вроде того.
Всплывает это в моей памяти, когда мой муж будет просыпаться и собирать россыпь ресниц по утрам после очередной химиотерапии.
Однажды на работе у мамы что-то режу ножом, сама. Сама!, – это важно. Мне кажется, я доказываю это свое “сама”, ругаясь с мамой. Ой-боль-кровища. Сильно порезала руку, отрезав кусок мяса вдоль пальца. Он болтается, крепясь только у основания. Мамина коллега предлагает ехать в травму, чтобы зашить. Я боюсь. Мама тоже не рвется уходить с работы в больницу. Мама тщательно
