не воспользовался, и пробуя уравновесить его с остальными, начала осыпать преференциями.
Из денег фонда Максим оплачивал лечение Тёмы Пчелкиной. Ее стационар и экспериментальный Ганнонет (эксперимент, правда он ставил над собой). Случившееся прошлым летом настолько вымотало душу Максима, что не помогали ни телефонные звонки родному отцу, осевшему в палаццо где-то между лабиринтов венецианских каналов. Не помогали его собственные знания врача. Не помогала уже пилюля Ганнонета, требовалось поднять дозировку.
И Максим знал, как это сделать. Задача поиска таблеток стала третьей в очереди. На первом месте была проблема по имени Тёма Пчелкина. На втором относительно новая, явившаяся в его жизнь в виде анонимной записки.
Вернувшись после смены, Максим обнаружил листок бумаги, воткнутый в щель двери его квартиры. Решил, что снова забыл скинуть на консьержку, но послание оказалась иным. Из тех, на которые зависимость Макса от нейролептиков возросла в двое.
Текст был вырезан и склеен из черных букв, как в примитивном детском детективе, вот только содержание… Прочитав первые слова, Максим влетел в квартиру, заперся на все замки, задвинул шторы и рванул к заначке из пары бутылок вина. Пока он пил из горла, вино лилось на записку, окрашивая надпись кровавыми разводами.
Тест послания гласил: «я знаю, что произошло в сауне у меня видео. Заплатишь 500 миллионов, и никто не узнает, жду деньги через 14 дней пойдешь в полицию, и все узнают про Кристалл»
Есть видео запись! Но откуда?! Кто мог заснять случившееся?! Полиция ничего не нашла, а Кристина не подавала заявление. Она просто уехала. Сбежала. Она отсутствовала почти полгода, и семья Максима и Кристины отказались от всех контактов после… инцидента.
О записке Максим решил молчать.
И продержался он всего неделю, пока не получил новое письмо. В тот день они с Лоной приехали к нему после кино. У нее было три часа до волейбольной тренировки и грандиозные планы небольшого приключения с парнем.
Но парень в итоге ревел на груди у Лоны.
– Максим, что? Прошу, расскажи. Ты можешь мне доверять, – уговаривала его Лона отдать ей записку, изменившую Максима до неузнаваемости.
Когда удалось отобрать бумагу, Лона прочитала: «флешка в сейфе Лысого. Копия. Забери ее и убедись, что я не вру. 500 миллионов нужны через 2 недели»
Лона прочитала и первую записку тоже.
– Что всё это значит?
– Шантаж, – ковырял Максим маникюрными ножницами пробку второй заначенной в его доме бутылки вина. – Он просит пятьсот миллионов…
– Что на флешке? Что на ней?
– Не было, – мотал он головой, – там не было камер! Это ложь!
Лона достала медицинскую аптечку с пластырями, пока Максим продолжал чиркать по пробке, пробуя ее вскрыть, но попадал только себе по пальцам.
– Или ты расскажешь, что на флешке и при чем здесь ты, или я уйду, Максим! Ты в чем-то виноват?.. Умоляю, не ври!
