style="font-size:15px;"> – Не стыдно, Максим Батькович. Или Мамкович? – добавила она тише.
Максим посмотрел на нее поверх стекол очков:
– Пустырник. Еще один такой жест, и я переведу вас на должность поломойки.
Тамара притихла, а Игорь обернулся на соседей по стульям: все ли услышали, как его руководитель отшивает их начальство.
Максим пригладил волосы, обвёл взглядом коллег. Без него летучку не начинали. Таким было распоряжение Власова – не лезть под руку Котову.
– Что, Максим Вадимович, – дернул плечом заведующий отделением, – бессонная ночь? Из-а Пчёлкиной Артемиды Зевсовны?
Один из новеньких аспирантов не сдержался, хихикнув:
– Жесть… вот это имя!
– Не жесть, – строго посмотрел заведующий, бросив взгляд поверх линз – половинок, – а мифы древней Греции. Зевс с любовницей титаншей Лето родили близнецов: Аполлона и Артемиду. Наши с вами современники Пчелкины родили однояйцевых девочек, ну и недолго думая назвали близнецов – Аполлония и Артемида. Чтобы отчество у них было Зевсовны.
– Ясно. Спасибо. Простите… – покраснел студент.
Покряхтев, Власов продолжил:
– Ну, что мы имеем. Артемида Зевсовна Пчёлкина, восемнадцать лет, диагноз не уточнён. Наблюдаются необоснованные обмороки с последующей амнезией, – положил перед собой карту профессор, – вчера поступила с очередным приступом, механика не изучена. Хоть ей и занимается уже целый год староста вашего класса, – покосился он на Котова, – расскажите, как влияет на Пчёлкину Ганнонет, Максим Вадимович?
Глотнув свой коньячный пустырник, Максим ответил:
– Ганнонет не работает.
– Что?! – возмутился Власов, – невозможно! У других…
– Каких других? – парировал Максим. – Таких диагнозов в стране не зафиксировано. Но! – призывал Максим коллег к спокойствию, – я знаю, почему он не работает.
– Просветите! – швырнул ручки Власов на папку с записями.
Карандаш Котова колотился о титульный лист карты Пчёлкиной, оставляя россыпь веснушек. Только ими близняшки и отличались. Скулы и нос Лоны были усыпаны рыжей россыпью солнечных зайчиков, когда как коже Тёмы досталась всего одна единственная.
– Дозировка, – повернулся к профессору Максим. – Требуется увеличить дозировку. Втрое.
– Вы в своем уме? – не сдержался Власов, – Пчёлкина входит в экспериментальную группу. Последствия таких доз не изучены. Дайте сюда анализы.
Максим протянул бланки с тестами. Только вот в пробирках, с которых был получен результат, была кровь врача, а не его пациентки.
Изучив цифры, Власов вернул бланки:
– Организм усваивает препарат. Какая побочка? Что отмечает Пчёлкина?
Максим перечислил собственную симптоматику:
– Временами сухость во рту и в глазах, быстрая речь и, – в мыслях он произнес
