style="font-size:15px;"> – Выдры – враги! Выдры – захватчики! Ага, и воры. Мы всегда с ними воевали. И воевать будем! – выкрикивали каппы по очереди, будто отвечали урок.
Потом Квар добавил:
– Знаешь, сколько лет идёт война? У-у-у! Много. Двести. Или пятьсот. Никто не помнит. Они украли у нас сокровища!
– Какие?
Мальчик озирался по сторонам: деревня не выглядела богатой, домики, или скорее хижины, были сложены из бамбука, накрыты соломой. Наверно, тут и впрямь всегда лето, зимой в таком шалашике не выживешь. Какие могут быть сокровища у водяных? Речная галька?
Каппы почему-то оглянулись по сторонам, будто боялись, что их подслушают, и хором прошептали, вытянув свои клювы к ушам Рюноскэ, один к левому, другой к правому:
– Огурцы!
Рюноскэ расхохотался:
– Что? Огурцы – это сокровища?
Каппы замахали на него перепончатыми ладошками:
– Тише, тише… Это запрещено обсуждать с чужаками. Это тайна. Военная, наверно.
Но мы тебе скажем. Правда, Квар? Скажем?
– Скажем, скажем. Я скажу, а то ты, братец, что-нибудь перепутаешь. Эти штуки, не буду второй раз называть, это наше сокровище. Все каппы их любят.
– Да, да, – подхватил Квир, – я знаешь, как люблю ог…р-р-р…
Конец слова утонул в ладони брата, которая быстро запечатала болтуну клюв. Квар зашипел:
– Ш-ш-ш… Эти штуки только князю, да его приближенным полагаются, простые каппы лишь в праздник воды могут отведать огу… – Квар прикусил язык. – Ну знаешь, ваша же, человечья традиция, подносить водяным духам эти самые… Ну ты понял. На семью выдают один. Остальные уносят в княжеский дворец. И вот как-то выдры украли все, ну эти самые, что были собраны для князя. И началась война. И теперь мы все воюем. И мы с братом – охотники, и отец наш охотник, и дед был охотником. Вот.
Рюноскэ хмыкнул: «Надо же война из-за огурцов. Глупость какая. Хотя, может, это нам, людям такой повод кажется глупым. Вот дедушка рассказывал о самураях Уэсака Сотаро и Амагава Доппо, что жили лет двести назад. Так те поссорились из-за рыбы. А дело-то пустой скорлупки от мидии не стоило. Текла себе речка через соседние владения. Сначала через земли Уэсака, а ниже по течению по земле Амагава. И сказал как-то Сотаро своему соседу: «А ведь ты мою рыбу ешь. Выросла она в верховьях реки, значит, моя, а твои слуги ее ловят». Слово за слово – разгорелась вражда, а потом дошло и до кровавой схватки. И пали в ней и Уэсака Сотаро, и Амагава Доппо. А река по-прежнему течёт, и по-прежнему ловят в ней рыбу все, кому не лень. Так чем огурец не повод для войны?»
Квар провёл Рюноске через двор, втолкнул в какой-то сарайчик:
– Тут посиди до вечера.
Сарайчик был сложен из бамбука, сквозь непрочные стены сочился солнечный свет. Дверца едва держалась. В одной стене была дыра, оттуда вытекал ручеек и, пробежав по полу сарайки, исчезал под стеной напротив. На крепкую тюрьму сарай никак не тянул.
Квир
