style="font-size:15px;"> – Я попрошу вас…
– Да шучу я, шучу! Не обижайтесь. Давайте поцелуемся. Не хотите? Какие вы скучные.
Агенты воеводы отчаялись. Гидон выбрал лучших людей, чтобы под видом охраны, запрошенной самим книгочеем, следить за Пурелием. Но юркий малец начал сразу изводить агентов. При знакомстве он запустил в них соусницей. Ошарашенный здоровяк в залитой тунике не успел рассердиться. Книгочей подлетел и затараторил извинения, ссылаясь на древний обычай родного города. На ходу придумывая правила ритуала, Пурелий вытирал одежду, ещё сильнее размазывая соус.
– Ах, какая неловкость! Мне так стыдно! Я не мог представить, что вы не захватили блюдо дружбы, для защиты от брошенного приветствия.
Во время общения с посетителями Пурелий сначала коверкал имена агентов, а потом и вовсе стал оскорблять. Книгочей так ловко сводил всё к шутке, так искренне извинялся, что агенты терялись. Сначала они поверили в неуклюжесть юноши, а осознав, что книгочей их дурачит, уже не могли придумать защиту.
– Сорок чеканок на рыженькую! – прокричал Пурелий и ставочник тут же подхватил деньги. – Спасибо, бард Балун.
Сметана улыбнулся. На разлитый соус, на выходки Пурелия, на победу или проигрыш, на драки или казни, на игрища или выбор наложницы, на войны или перемирия, на всё Балун реагировал одинаково. Элегантная улыбка и наигранный, при необходимости, смех.
– Плантаж, опять вы? Следите за мной? – засмеялся Пурелий, увидев подошедшего лекаря. – Шучу, шучу. Я не скрываюсь, – книгочей повысил голос. – Вот он я! Книгочей Пурелий. Без секретов и враждебности. А это мои ночные обольстители, любители пошалить.
Пурелий шлёпнул агентов по заднице и, не дав им опомниться, обратился к хозяину увеселительного дома.
– Расследование ведёт причиновед, я только связной. Задаю глупые вопросы. Например, вам, Балун. Вас не было в зале, когда произошло покушение. Лукос Шварц может подумать, что это подозрительно. А вы?
Пурелий так быстро сменил тему и задал прямой вопрос, что агенты забыли об очередном издевательстве и заинтересовались ответом. Плантаж тоже уставился на Балуна.
– А я не Лукос Шварц.
Пурелий засмеялся.
– Блестяще! Шикарное самообладание, уважаемый бард. Ваша очаровательная улыбка в любой ситуации это сила похлеще родовой. Я так рад. Я так рад, что… рыжая выиграла! Да-а-а!
Посетители зашумели, приветствуя победительницу. Рыжая девушка элегантно поставила кружки, показав, что могла бы продержать их ещё дольше. Проигравшие участницы мило аплодировали.
Увеселительный дом Балуна, не считая игрищ, был главным местом отдыха богатых горожан. Еда, алкоголь и музыканты, как предметы обстановки. Конкурсы, споры и поединки, как повод для ставок. Девушки, как украшение. И наложницы, как пикантная приправа для особых вечеров. Девушки пели, танцевали, соревновались. Девственны и воспитаны. Наложницы трудились, зарабатывая деньги себе, хозяину и городу.
