не подошла к ней. Знахарка смерила девушку взглядом, после чего стала копошиться в своих поясных сумках, вытаскивая ритуальные вещицы.– Вот и наша невеста, – проскрипела старуха. – Сейчас-сейчас… Вот уж не думала, что княжич умыкать девицу решится.
Над головой Невены поднялся березовый веник, которым бормочущая старуха сделала несколько движений, как будто отгоняя кого-то. Стащив с обнаженного тела девушки полотнище, она заставила невесту подняться. Обойдя вокруг с новыми причитаниями, знахарка поочередно окропила её водой, травяным сбором и медовухой.
Девицы стояли поодаль, едва слышно напевая. До Невены доносилась лишь часть слов: «Не ходи боса, на дворе, роса…Налетели ветры буйные, отбивали лебедь белую…То не лебедь – красна девица…» Стоило бабушке Зоране кивнуть им, как служанки втроем бросились к Невене, облачив её в свежую рубаху укрывшую до пят. Знахарка торжественно подпоясала девушку сплошь покрытым узелками пояском.
– Пусть боги берегут тебя, красна девица, будь доброй женой для мужа своего, – проговорила Зорана и поклонилась.
Не дожидаясь ответа, она покинула баню, пока служанки помогали Невене облачиться потеплее. Они вновь взяли её под руки, едва ли не перенося обратно в покои. Поспешность исказила порядок свадебных гуляний. Невена помнила, как замуж выдавали её старшую сестру – от сватовства до пира прошел не один месяц. Но у нее все было иначе. «Выхожу против воли за своего пленителя. И даже не могу слово против сказать ему! Разве о таком мечтают?» – думала она. Утешали только мысли, что вскоре она сможет найти платье и улететь прочь.
Троица служанок стала готовить её к празднеству. Заменяя собой подружек невесты на так и не свершившемся девичнике, они безудержно причитали, как полагалось по традиции. Горица бережно расплела влажные волосы, прочесывая их гребнем. Сухие прядки ложились волной, и Невене показалось, что они весьма сильно потеряли свой блеск, теряя живость под стать её настрою. Живка и Милинка дожидались, пока Горица завершит, стоя подле с белоснежной исподней рубахой. Закрыв глаза, Невена ощутила, как нежная ткань скользит по коже, скрывая её от горла и до пят. Сверху оказался сарафан, покрытый богатой алой вышивкой и жемчужинами, столь редкостной красоты, что она все же ахнула.
– Что за чудесные мастерицы, как же они успели, – удивленно прошептала Невена.
Живка переглянулась с Горицей и получила твердый кивок.
– Это платье когда-то давно на свадьбу надела княгиня Миляна, матушка княжича. Его очень берегли, но государь самолично приказал вам его доставить, – Живка мечтательно зажмурилась. – Эх, всем бы нам такую любовь, что была меж княжьей четой…
– Да уж, матушка моя говорит, что не видала крепче союза, – добавила Милинка. – Как жаль княгиню, говорят, невиданной красоты была. В ней ни один человек изъяна найти не мог. Няня князя и та лишь губы поджимает, а не спорит, значит, и правда была княгиня красива.
– Да и князь красавец, а всё память
