медленно осмысливал услышанное, а когда дошло, вздрогнул всем телом – будто от отвращения – и проговорил:
– Боги, я не сразу понял о ком ты. Не переживай за мегеру. Разберусь. – Договорив, Иннар прошел мимо Ганнона внутрь комнаты и сел на ящик.
– Что удалось узнать?
– Немного. Повезло, что Боннар нашелся. И тогда, и сейчас не хотят выносить сор из дому, – ключник кивнул на фигурку коровы, – Яррон говорит, жрецы из Арватоса только и ждут возможности прицепиться к кому-то из местных. Так что наши заперли монаха и сказали, что он отправился в паломничество.
– Вот как…
– Да, потом прочитали его записи. Я, честно, не все понял. Но это покушение на основы мира. Да, так Яррон и сказал, я запомнил. Чуть ли не про демонов Боннар там пишет.
– Вздор!
– Говорю, что сам слышал, – развел руками Иннар. – Но пока не писали писем в Красный город. Это вот точно.
– Хорошо, хорошо. – Ганнон сморщился и тер виски. Ключник терпеливо наблюдал за размышлениями, но сказать ему было нечего. Ситуация ровно такая, какой и казалась. Но за помощь все равно нужно благодарить. Ганнон вспомнил пустые похвалы Коула и решил быть участливей с другом. – Как твои изыскания? Нашел уже Шторм?
– Ну… – Иннар немного удивился. Вопрос и вправду был не к месту. – В последнее время было как-то не до того. – Ганнон мрачно кивнул в ответ. – Но да, думаю, что так. Нужно только посмотреть кое-какие морские карты…
– Спроси у Иссура.
– Да я с ним уже договорился, – с легкой укоризной произнес ключник. – Додумался.
– Мир есть и вне моего поля зрения. – сказал Ганнон, склонив голову, признавая свой проступок. – Кстати, о расширении мира. Взгляни вот на это. – С этими словами он передал другу бутыль с пляжа, взятую на память об Аторце.
Ключник развязал тряпицу и вытащил неровную деревянную пробку. Осторожно принюхался и резко отпрянул. Половина его лица так сморщилась, что глаз почти закрылся.
– Боги, какая мерзость! – Ключник смахнул слезу и отодвинул сосуд еще дальше. – Но сделано знатно. Глоток за раз, не больше.
– Да о чем ты? Может, испортилось? – Ганнон принюхался, но ощутил все тот же приятный аромат, только немного ослабший. – Пахнет фруктами или цветами, Молк, не могу разобрать.
– Такое не портится. И цветами там точно не пахнет. Кто это сварил?
– Он уже в застенках.
– Жаль, настоящий мастер. Так сварить штормовые ракушки надо уметь.
***
Стучаться пришлось долго – хозяин спал. Когда же Ганнон оказался-таки в покоях старика, тот воззрился на него своими темными глазами, не выражавшими ни намека на эмоции. После того, как юноша закончил говорить, Коул меланхолично отстукивал по столешнице длинными кривыми ногтями. В свете очага они отбрасывали причудливые тени. Наконец советник откашлялся и произнес:
