какой-то момент облака обнажили луну и беспредельное величие млечного пути – свет упал так ярко, что старые колеи от колёс дилижансов на дороге отбросили неестественно высокие тени. Отныне можно было даже обходясь без масляного фонаря не сбиваться с очерченного пути. Движущиеся мрачные фантомы на обочине дороги стали видны ещё отчётливее, плюс обзавелись фосфоресцирующими бликами и начали пугать ещё хлеще и пуще, с каждым мгновением их колебания набирали интенсивность в такт биению молодого сердца. Возможно – это всего лишь игра больного воображения. По крайней мере Генри так себя успокаивал, но всё же он не мог не ожидать внезапного подлого нападения. Нападения не происходило, пока.
Вдруг где-то поблизости завыл койот. Вдали, за горизонтом отозвался ещё один. Собиралась стая.
В свете луны стали мелькать мелкие порхающие летучие мыши.
«Начинаю понимать, почему все путники такие необычайно странные, не вписываются в сообщества и не работают, а если работают – то наверное не долго на одной должности (не требующей умственных вложений). Накопят нужную сумму наличности, запасутся провизией и покидают вонючий город отправляясь в очередное странствие… Сходят с ума от страха, как я возможно сам скоро сойду, затем, если выживают – привыкают и становятся зависимы… Или они все вовсе выродки, по крайней мере большинство уж точно», – размышлял бывший помощник шерифа, про себя.
– Лишь странный может стать великим! Все интересные личности выделяются и каждый по-своему, все они в своём роде социопаты и отстаивают кажущиеся плебею глупости. Только обычный человек выглядит и ведёт себя нормально, без крайностей и не вызывает сомнений. Случайно, или не случайно: встречает женщину, женится, работает, заводит детей, скучает, умирает. Вспомни великих художников, которых все обыватели считают сумасшедшими. Если тебя все презирают – отбрось легкомысленные занятия и займись делом, у тебя есть шанс, – вдруг послышался скрипучий голос за спиной.
Генри слегка замедлил ход лошади поджав колени, обернулся назад и обдал пристальным взглядом, как подтвердилось и тот того даже не скрывал: легендарного (в прошлом) уголовника Мориса Бина, члена пресловутой банды «Грязные лица».
Созерцание легенды почти слившейся с ночью в этот момент было приковано широко раскрытыми глазами к льющему мягкий свет полнолунию, словно к грудям обнажённой женщины или её мохнатому перевёрнутому масонскому символу красующемуся чуть ниже пояса для чулок, напоминающему чёрную бороду знаменитого пирата. Свечение очерчивало на жутковатой выдававшей присутствие ковбоя в ночи бледной физиономии: все морщины, шрамы и углубления от оспин, коими были испещрены лица практически каждого на диком западе и не только. Казалось: все неровности на лице – последствия старых ранений полученных дробью в перестрелках и рукопашных схватках с дикими тварями. Сальные клоки отросших волос убраны на бок, медицинскую повязку он содрал вместе с болячкой по пути и бросил
