было даже приятно вбирать в себя почти бессмысленные для него словосочетания. А вот как он решал очень трудную арифметическую задачку. Сначала он воспринял ее условие как бессмысленный набор числовых соотношений, как шутку, явно недоверчиво перечитал его. Но затем недовольное выражение вдруг исчезло, и он с судорожным, очень необычным для него возбуждением снова приник к тексту. Видимо, теперь мелькнул разумный смысл в закрученном условии – он поверил в задачку, началось решение. Наиболее удивительно было то, с каким воодушевлением оно производилось. Лицо мальчика разрумянилось, оживилось, серьезность во взгляде сменилась веселым, одухотворенным выражением, рука двигалась по бумаге легко, решительно, и было заметно, как все тело, склонившееся над столом, вздрагивало от нервного напряжения. Такая восторженная захваченность работой наблюдалась у этого мальчика и в других занятиях – в тех случаях, когда возникали умственные преграды, воодушевлявшие его.
Не только чрезвычайная умственная активность, но и саморегуляция некоторых ее сторон поражает в детях с ранним подъемом способностей. Для достижения познавательной цели происходит полная мобилизация сил. Самые подвижные из детей могут быть удивительно сосредоточенными, длительно поддерживать умственное напряжение или же неоднократно возобновлять умственные усилия. Их организованность, выступающая в установке на преодоление трудностей, на сохранение стремления к цели, как бы непроизвольна, присуща им внутренне.
У таких детей заметно выступает потребность в постоянном возобновлении, в усложнении умственной нагрузки. При этом тяга к умственным занятиям захватывает всю личность ребенка, обусловливая не просто количество осваиваемого, но и уровень достижений. Здесь склонность придает положительную эмоциональную окраску занятиям, повышает работоспособность, пробуждает дремлющие силы. У детей с очень ранними достижениями особенно отчетливо обнаруживается значение этого психологического условия формирования способностей.
Повышенную тягу ребенка к умственной нагрузке, к умственному труду можно рассматривать как фактор одаренности. Это самый общий ее фактор: от склонности к умственным усилиям во многом зависят возможность осуществления и степень успешности любых видов деятельности. Неустанная тяга, пристрастие к деятельности не является чем-то внешним по отношению к способностям – такая склонность является стороной способностей и одним из двигателей их развития. Поэтому по отношению к детям, далеко опережающим сверстников в умственном развитии, правильнее будет сказать так: ярко выраженная склонность к труду у ребенка – возрастной фактор одаренности. По мнению Н. С. Лейтеса, склонность к «деятельности вообще» как бы предваряет у этих детей устойчивое увлечение какими-нибудь определенными видами деятельности,
