style="font-size:15px;"> – Я опять мало что поняла, но, кажется, в итоге все закончилось хорошо, – усмехнулась Коиси.
– Простите, что доставил столько хлопот. Теперь я смогу двигаться дальше, без сожаления оставив все в прошлом. – Договорив, Сакё плотно сжал губы.
– Я рад, – поклонился в ответ Нагарэ.
– Сколько с меня вместе с прошлым разом? – Сакё достал бумажник.
– Мы оставляем решение за клиентом. Переведите, пожалуйста, столько, сколько посчитаете нужным, вот сюда, – Коиси протянула молодому человек листок бумаги с номером счета.
– Понял. Позвольте вас как следует отблагодарить – вам ради меня дорогущих окуня с черепахой пришлось купить.
Сакё убрал листок в бумажник.
– Как будете выступать в Киото, обязательно дайте знать! Мы придем на вас посмотреть. Да, папа?
– Ага, точно, – кивнул Нагарэ.
– Пожалуйста, не стоит утруждаться, – улыбнулся Сакё.
– Тогда возьму с собой подружку, – подмигнула ему Коиси.
– Еще раз спасибо! – радостно поблагодарил их Сакё и потянул раздвижную дверь.
– Эй, сюда нельзя! – Нагарэ преградил дорогу Хирунэ, юркнувшему внутрь.
– Вот ведь как. Обижают тебя здесь, – погладил кота Сакё.
– Папа у нас и правда бывает невыносим! – Коиси присела рядом с ним.
– Невыносим?! Дело ведь совсем не в этом!
– Да, да, знаю. Там, где готовят еду, котам не место.
– Хорошо, что ты это понимаешь, – недовольно скривился Нагарэ.
– Можно задать один вопрос? – Остановившись, Сакё повернулся к нему.
– Да?
– Тот суп, который вы подавали в прошлый раз, что-то вроде минестроне… Его послевкусие отчего-то напомнило мне какэсобу из «Вакамии». Наверное, мне показалось?
– Это чистая случайность, но думаю, в их составе оказался один и тот же ингредиент – сок имбиря. Им приправляют черепаховое мясо. А в прошлый раз я добавил немного для того, чтобы бульон согревал.
– Поэтому и получился похожий вкус.
– А вы тонкий ценитель, – улыбнулся Нагарэ.
– Большое спасибо! – Поклонившись, Сакё двинулся было на запад по Сёмэн-доори, но вдруг снова остановился. – А можно еще один вопрос?
– Слушаю. – Нагарэ сделал шаг вперед.
– На дне миски нарисован иероглиф «счастье». В этом тоже есть какой-то смысл?
– Об этом лучше спросить Росандзина, – хохотнул Нагарэ. – Когда приступаешь к трапезе, иероглифа не видно, но стоит доесть – и вот он, перед глазами. Хороший знак. Ведь то же самое и на сцене? Когда представление заканчивается, чувствуешь себя счастливым. Причем это происходит не только со зрителями, которые встают со своих мест с осознанием того, что увидели нечто прекрасное, но и с самим исполнителем.
Сакё лишь молча выслушал его.
– Удачи вам во всем! – подала голос Коиси. Лишь тогда Сакё, будто
