руки золотые!
Это люди говорили.
Я гордился, но сопел.
Погрузившись в кучу дел,
вечно папка забывал,
про потомка. Засыпал
в сейфе, дожидаясь папу.
Нам же на рыбалку надо.
Нам на Ламу, на разливы.
На «Глубоком» – переливы.
А на «Мелком», там изба.
Как тут выбрать? Кутерьма.
Вечно суета с погрузкой,
но «Обушка» на борт узкий,
всё безропотно берёт.
Что отец в неё кладёт.
Примотали спас круги.
Защити и сбереги.
Вёсла на борт и канистры.
И топорик «золотистый»
И палатку не забыть,
котелок, уху варить,
верный чайник закопчённый.
Облачились и готовы.
Встать «Обушкой» на волну,
тяжко опустив корму.
От мотора, от винта.
– Сын, к штурвалу! – красота.
Я мальчишек знаю мало,
шестилетних капитанов.
Арбуз
(ул. Богдана Хмельницкого 10. Норильск 1975 год)
Я шестилетний карапуз
домой скакал, чтоб есть арбуз.
В Дудинку «Северный завоз»
арбузы с Астрахани ввёз.
И первый мама нам купила,
и… в холодильнике закрыла.
До вечера, чтоб стал холодным,
морозным даже. Благородным.
Я думал вечер не дождусь
и на слюну весь изойдусь.
И чтобы меньше горевать,
пошёл с друзьями поиграть.
Мы пробежались тут и там,
пожарка, стадик, к гаражам
На местный рынок заглянули,
в жаровне семечек надули.
И кто сказал, что там «горелки»?
Мы «семки» лузгали как белки.
Погода класс. Был август сух.
Домой я нёсся. Слеп и глух.
Душа томилась без арбуза,
летел я в предвкушеньи хруста.
Я мимо стайки из ребят
пронёсся пулей. Стоп. Назад.
Они стояли полукругом
и не общалися друг с другом.
Стояли молча. Это «чё»?
Такого не было ещё.
Иду в попытке разобраться,
я тут в авторитете, братцы.
Стоят. Плечами пожимают.
Печальны взгляды. Сострадают.
Что происходит, – чёрт возьми?
Стоит девчонка у стены.
И слёзы катятся по ней,
меня, башки на две длинней.
– Случилось, что?
– Ну… я.…играла. Ключ…
От квартиры… потеряла.
– И это всё? И вся беда?
– Ругаться
