Циля.
– А золотые вещички я все сложила в лаковую шкатулочку. Это все равно что фамильные драгоценности. Ты береги. Она так мечтала, чтобы ты потом однажды передал их своей любимой, своей невесте… Вот эти серьги с крошечными топазами мне всегда ужасно нравились. Я думаю, она была бы не против, если бы у родной сестры хоть что-то осталось от нее на добрую память. Ты не думай, Сереженька, я их у тебя не выпрашиваю! – с нарочитой внятностью заявила Кира. – Думаю, я могу их взять себе. Но если ты думаешь по-другому…
– Нет, я и сам хотел предложить. Пусть у каждого останется какая-нибудь память.
Честно говоря, теперь мне было абсолютно все равно. Я подумал, вот, прекрасно: каждый возьмет что-нибудь на память, значит и Наталья согласится взять что-нибудь. Лишь укололо, что Кира забирает именно эти серьги. Может, положила глаз на них, заметив, что они и мне нравятся больше всего. Но спорить было поздно. Тут, как в детской игре, кто первый схватил игрушку, тому она и досталась.
– А ты что себе возьмешь, Ванда? – спросила Кира дочь.
– Я? – удивилась та. – Ничего!
– Нет, это нехорошо. Тебе тоже положено что-то взять на память. Возьми этот кулончик с сердоликом. Он тебе очень пойдет.
Было слышно, как Кира что-то едва слышно, но горячо втолковывает ей, но Ванда продолжала отнекиваться.
– Сереженька! – пожаловалась мне Кира. – Она, дурочка, стесняется. Скажи ей!
– Возьми, Ванда.
– Хорошо, братик. Тогда мне серьги с топазами. А мама пусть возьмет себе что-нибудь другое.
Некоторое время мать и дочка приглушенно спорили. Кира была вынуждена уступить. Я почувствовал, что она сделала это лишь для виду, рассчитывая, что потом отберет себе серьги, а кулон у них так и так останется. Мне стало жаль и то, и другое. Я представил себе, что обе вещи чрезвычайно пошли бы Наталье. Но, к сожалению, она никак не появлялась.
– Ладно. Я возьму кулон, а ты серьги, – сказала Кира.
Это уже было похоже на дележ добычи. Я едва сдерживался, чтобы не наорать на них. Вдруг Ванда снова заявила, что вообще ничего не собирается брать. И на этот раз Кира так и не смогла ее заставить.
– Мама, как ты не понимаешь! Это противно!
– Я бы тоже что-нибудь хотела на память! – плаксиво затянула Циля.
– А вам, Циля, как раз нехорошо выпрашивать, – ревниво сказала Кира. – У вас что, своего добра мало? У вас, наверное, и так полные сундуки золота и бриллиантов.
– Что? Где? – пугалась старуха, а потом снова принималась хныкать: – Мне тоже положено. Гам-гам, гум-гум. Ты нехорошая, Кира. Дайте мне что-нибудь! Дайте хоть колечко!
– Я не знаю, – протянула Кира. – Я тут не могу распоряжаться.
– Господи, – пожал плечами я, – да возьмите всего, что вам хочется.
– О, мы уже знаем, какой ты щедрый, – заверила Кира.
И она снова набросилась на Павлушу.
– Опять
