рукой рот.
Как такое возможно? Наверное, это игра моего воображения?
Обезглавлены!
В какое безнравственное общество я попала? Что это за место? Насилие – всегда неправильно, а ведь это убийство! И я не желаю иметь к нему никакого отношения!
Осторожно продвигаюсь вперед, всматриваясь в происходящее внизу в надежде, что все это мне померещилось. Или, может, я наблюдаю репетицию пьесы. Театральное представление.
Но нет, ничего не изменилось, и люди со скал не спешат убрать трупы.
Ужас!
Не могу поверить, что оказалась среди таких жестоких людей. Почему меня ввели в заблуждение несколько добрых поступков? Неужели этого оказалось достаточно, чтобы расположить меня к варварскому племени? И что теперь делать?
Прислоняюсь к стене пещеры, не в силах стоять и боясь присесть.
Нет. Нет. Не могу здесь оставаться. Что, если эти дикари примутся за меня? Что, если меня обезглавят следующей? На какие еще зверства они способны?
Вдруг Кила имела в виду именно это? Когда мне прикажут «сражаться», не должна ли я буду обезглавливать чужаков и вести себя при этом так, будто ничего особенного не происходит?
Нет, мне нужно найти путь домой – назад в Руа – любым способом.
Не очень хорошо, когда тебя радушно принимают, а ты, не попрощавшись, убегаешь, как неблагодарная пройдоха. Да, такое поведение нельзя назвать достойным. Это скорее смахивает на предательство.
И тем не менее.
Если я не исчезну отсюда, то скорее рано, чем поздно моя голова слетит с плеч.
Я решаю подождать, пока солнце не исчезнет за деревьями и убывающая луна не провисит в небе некоторое время.
В предрассветные колдовские часы я уйду отсюда. И найду, должна найти путь домой.
13
Дневник короля
Эта запись, эта писанина появляется на свет при иных обстоятельствах, чем написанное раньше. Боюсь, сейчас вокруг царит паника. Советник сообщил мне, что моя дочь, принцесса, была обнаружена в предрассветные часы в одном из ужасных уголков замка… спящей.
Спящей. Это, пожалуй, самое подходящее слово.
А другое возможное здесь слово – забытье.
Вероятно также, транс.
Она не просыпается. Даже если ее сильно толкают, или трубят в ухо бравурную мелодию, или выливают бадью холодной воды на голову. Я ничего не знаю о таких снах.
Разумеется, моя жена, королева, пребывает в ужасном состоянии. Она отказывается отойти от принцессы, и, полагаю, мне не следует винить ее в этом. Ведь она как-никак женщина.
Я сказал ей, что мы найдем самых лучших в королевстве целителей и провидцев. Мы не пожалеем для них монет. Мы будем искать их по всем городам и весям.
Но каждый раз, когда я пытаюсь успокоить ее, она плачет еще горше, словно мои слова лишь все усугубляют. В довершение всего она не только
