откуда знать?
– Ну, ты же видел больше невест, чем я.
– Какое мне до них дело? То ж были не мои невесты, – сказал Гоздава и хитро улыбнулся.
Ортрун, тоже чуть скривив губы, покачала головой и жестом велела дверям открыться.
Давным-давно Сааргет принадлежал Хаггеде – то есть сама земля принадлежала, не замок, потому что хаггедцы вообще не строят замков, – но даже там, на богатейшем востоке, Збинек не видал разом столько серебра. Золота, правда, видал и побольше, но серебро в Берстони тоже уважали, и Фретки могли позволить себе заставить по два ряда широченных столов начищенными до металлического блеска приборами. Понятно, чего ублюдок Бруно – наполовину хаггедец, а значит, смыслящий в деньгах человек – так яростно тянулся к наследию покойного отца.
Збинек вот тоже тянулся к своему наследству, но слегка по другим причинам: перед самым побегом из дома выбив глаз среднему брату, он мечтал однажды вернуться во главе большого отряда и ослепить старшего. Ортрун всецело поддерживала эту идею, ведь и для ее целей требовалось собрать много сил. Сегодняшняя свадьба, если так подумать, станет отправной точкой длинного пути к власти.
Сказал бы кто-нибудь Збинеку лет двадцать назад, что он однажды увязнет по уши в политике.
– Друг мой! – дрожащим от волнения голосом воскликнул Стефан Шилга, отец невесты. – Рад тебя видеть! Поможешь кое с чем?
Збинек не считал Стефана Шилгу другом, не был рад его видеть и не собирался ему ни с чем помогать, но Ортрун шепнула:
– Займись им. Мне нужно тут быстренько всех обласкать и вытащить Модвина из-под стола.
Примерно так и выглядела берстонская политика.
Потерянная серьга невесты очутилась у Гоздавы в руке, когда Ортрун отпустила его локоть и пошла приветствовать гостей. Слуги уже отправились звать молодых – свадебный обряд вот-вот должен начаться, – и, видимо, поэтому ладонь Стефана Шилги оказалась липкой и холодной.
– Что у тебя стряслось? – спросил Збинек и вытер пальцы о штаны.
– Кроме того, что Сикфара выходит замуж и оставляет меня наедине с женой? – вымученно усмехнулся Стефан и понизил голос до шепота: – Я забыл слова ее клятвы. Напрочь. Чем клянется женщина?
Збинек нашел взглядом Ортрун, которая что-то внушала взлохмаченному младшему брату, намертво вцепившемуся в алую скатерть, и тяжело вздохнул.
– Кровью, слезами и потом, – сказал Гоздава и задумчиво почесал щеку. – Нет. Сначала пот, потом слезы.
– А мужчина – именем, землей и?..
– Мечом.
– Мечом! – с улыбкой подхватил господин Шилга. – Да, разумеется. Благодарю. Я слышал, Освальд хорошо владеет оружием.
Збинек пожал плечами.
– Ну, неплохо. У них с Ортрун был один наставник.
– Выходит, моя дочь в безопасности? – спросил Стефан вроде бы в шутку, хотя пытался при этом заглянуть Гоздаве в глаза.
– Да, – ответил Збинек и всучил придурку сапфировую серьгу. –
