изволила начаться.
– Освальд из Сааргета, – тягуче провозгласил господин Стефан, и Ортрун поморщилась – наверное, ей не понравилось, что прозвучало свистяще, как-то слишком по-хаггедски, – сын Артуша и Мергардис, рода древнего и благородного…
Вранье наполовину: Артуш Фретка был выскочка, вчерашний батрак, получивший земельный надел и право на родовое имя за то, что махал мечом в Хаггеде лучше большинства господ. Все думали, гордячка Мергардис – вот уж чей род действительно благородный и древний – окажется ему не по зубам, но стоило преподнести ей с дюжину голов ненавистных хаггедских воительниц, и сердце сааргетской госпожи растаяло. Збинек надеялся, с Ортрун что-то подобное тоже однажды сработает.
– Клянусь, – отозвался Освальд на слова брачного обета.
Гоздава все прослушал, но гости так и хранили торжественное молчание – похоже, Стефан умудрился ничего не напутать.
– Сикфара из Шилги, – нежно произнес он, обращаясь к невесте, – дочь Стефана и Альды, рода…
Ну, вообще-то тот еще у них там род.
До владыки Отто страной правили Корсахи, а до Корсахов – Шилги, тошнотворно породистое семейство, гордившееся своей родословной, потому что больше гордиться оказалось нечем. Одержав пару скромных побед в начале войны с Хаггедой, берстонский главнокомандующий, дядька Стефана, решил, что дело сделано, и уехал в Столицу праздновать успех, а по возвращении не нашел и половины армии: врага не стоило недооценивать.
Многим, включая Збинека, не слишком нравилась перспектива бесславно сложить голову где-то на восточных просторах под началом подобного командира. Стефан, в ту пору такой же сопляк, как и Гоздава, пытался поднять боевой дух воинов проникновенной речью, которая позднее разошлась на цитаты. «Цве-е-ет берсто-о-онской вое-енной мо-о-ощи», – со смехом повторяли батраки, подражая манере господина от волнения растягивать слова. Когда истек десятилетний срок правления владыки, отца освистанного оратора и брата безалаберного полководца, народ по всем этим Шилгам совсем не скучал.
Потом сейм выбрал Корсаха, при котором полным поражением закончилась опостылевшая берстонцам война. После него хитрец Бруно собирался протолкнуть во владыки удобного для себя человека, чтобы тот в благодарность признал его право на Сааргет. Забавно, что ублюдок так много лет готовился к выборам и в результате до них не дожил, потому как господин Отто, на которого была сделана основная ставка, целиком отгрыз протянутую ему руку – и все равно победил, только при поддержке других союзников. Збинек признавал честно, что на месте Тильбе поступил бы так же. Ортрун соглашалась с этим, но не переставала злиться: она считала, владыкой должен был стать Освальд, а теперь придется ждать выборов еще десять лет.
Хотя осталось уже чуть меньше. Это время как раз можно использовать, чтобы обрасти крепкими связями – да вот с теми же Шилгами, например. Несмотря на их репутацию, союз с отпрыском давешнего владыки – полезный союз. Тем более невеста в свои пятнадцать еще не успела ничем прославиться, так что для новой семьи годилась
