но – басистом. «Басистом?! – изумился он. – Да я ж барабанщик, а на басу вообще играть же ж не умею!» – «Да фигня, – говорят, – что не умеешь. Научишься! Главное, ты музыку понимаешь!» Он тогда еще даже некоторое время колебался, раздумывал, представлял: вот, дескать, буду стоять с бас-гитарой у самой рампы, куда почетнее, на виду у девчонок, это вам не где-то там за грудой барабанов в глубине сцены горбатиться!
Я же, в отличие от Ринго, вообще ни на чем играть не умел.
Так я стал членом Профкома и обладателем «железной бумаги». Старуха-соседка вскоре существенно улучшила свои жилищные условия, а хряк-участковый то ли тоже накрылся медным тазом, то ли просто сокрылся в туман. Я спокойно написал «План» и несколько рассказов. Потом был написан «Человек-пистолет, или Ком». Спасибо, Диме.
А еще через некоторое время в коммуналке освободилась комната. Я уже был женат. Я взял в Союзе Литераторов справку о том, что состою в оном. Узкий такой, прозрачный, как трамвайный билетик, убогий клочок с печатью Профкома, за подписью Цесельчука. Я принес этот «трамвайный билет» в районный исполком, в какой-то жилищный отдел или комиссию. Тетка-бюрократка, сделав морду валенком, посмотрела на меня, юношу с милыми, но наглыми ямками на щеках, как на вышеупомянутого нобелевского лауреата. Как на недобитого Бродского.
– Ну и что мне ваш Союз Литераторов?
Однако и на этот случай Дима снабжал нас инструкцией, как действовать.
– А вот вы, мадам, плиз, если полистаете папочку с документами и распоряжениями, то найдете в ней приказ за нумером таким-то, где прочтете о положенных дополнительных квадратных метрах!
Делать нечего. «Трамвайный билет» был подклеен в соответствующую папку, а мне выдан ордер на комнату. Как бы там ни было, это выглядело как настоящий сюр. А впоследствии, точно как в Федином случае, мы весьма удачно разменяли свою коммуналку. Спасибо, Диме.
Я понимаю, что спасибо – «это много».
Все верно: для серьезного писательства действительно нужен изрядный кусок свободного времени и пространства. В молодости, как известно, и год-другой, даже несколько месяцев – часто критический отрезок. При неблагоприятных обстоятельствах можно внутренне перегореть, спиться, работая дворником или пожарным, заболеть, элементарно растерять творческие силы, настроение, уверенность в себе. Кое-кто из моих знакомых, даже вступив в Союз Литераторов, так не решился уволиться с работы, уйти в «свободное плаванье», не воспользовался чудесным счастливым членским билетом Профкома; большинство из них, увы, так ничего серьезного и не написали…
Когда вышел «Ком», меня приняли в Союз Писателей. А затем в Литфонд.
К слову сказать, просто ради справедливости, что мне дал СП? Облегчил публикации? Нисколько. Если только осложнил. Кроме нескольких дешевых бутеров в ЦДЛ, ничего. То есть вообще ничего. Ноль. Баранка. А Литфонд? Только несколько дешевых пломб да поликлинику
