стал низким, клокочущим, как бы свиристящим на басовых регистрах. Словно бы выступил из тени сам дедушка Вий, морда ящиком.
– Итак. Кто вы такой, любитель следственных экспериментов?! Что вы о себе возомнили?! На самом деле поверили в свою исключительность, невероятную властную харизму и непревзойдённый следовательский профессионализм?! Вы действительно думаете, что они у вас есть?! Или полагаете, ежели вы такой важный сыскарь из самого Следственного Комитета, то всё вам по плечу в нашей провинции?! В столице небось всё схвачено, так вы сюда пастись перебрались, подкормить своё эго?! Что же за команда такая поступила к вам?! Понятно, что разобраться с нами, но как именно?! Новый тридцать седьмой год готовите?! Верховный главком поляны вокруг себя начинает расчищать из всех, кому раньше был обязан?! Или в самом деле приболел, реинкарнации захотел?! Потому и подписал свою генеральную, особо важную ищейку на всё это смурное дело?! Я не слишком много вам задаю вопросов?! Пульс в норме?!
– Продолжайте, продолжайте, Авк! Я как никогда внимателен. Это действительно удовольствие. Хорошо, что финальное. Для вас прежде всего хорошо. У меня же и пульс в порядке и зрачки не расширены, можете не беспокоиться. Только просьба у меня есть небольшая. Можно – я запись выключать не буду?! Пошло-то самое интересное!
– Всё-таки пишете?! Извольте. Вы преднамеренно – оголтело и беспардонно, всем назло – берёте и всем нравитесь. Доброжелательность так просто не выключаете. Настолько стараетесь, что явно с этим перебираете, да так иногда, что просто всем курам на смех выходит. Душка вы наш. По большому счёту я-то понимаю, для чего всё это. Только вот результат?! Вы потрошите здесь всё сплеча, порой даже не слишком разбираясь ни в деталях, ни по существу. Однако в конечном счёте всё без толку получается. Походя, трясёте местные устои. Наконец выворачиваете их. Думаете, что-то такое особенное в наших корягах найти. Да они везде одинаковы! Что тут, что там. Главное наше богатство – людишки, потрошки, да умишки, все немного разные. Но только чуть-чуть. Настоящих различий не больше, чем у насекомых между собой. В провинции, правда, чуть больше единоутробников от овечки Долли, чем у вас на Большой Дмитровке и Басманке, да сути-то это нисколько не меняет. В принципе, все бебекаем одинаково. Каждый никто супротив глыб экзистенции вокруг.
– Так-так, подождите… опять немного микрофон поправлю. Постоянно сбивается, понимаете ли, столько времени в ходьбе! А тут такой экстатический апофеоз в лучшей из нобелевских лекций! Пропустить совсем не хочется. Человечество не простит.
– Я вам точно скажу – ничто у вас никогда не выйдет. Даже в малом! Не такие пытались! Эту систему никогда и никому не перебороть, не перезагрузить. Не перестроить. В принципе, именно – в принципе – это просто неосуществимо! Тем более невозможно стереть её… как это я там необыкновенно удачно выразился? – ага, «с извилин всего человечества». Впрочем, опять не слишком удачно. Но ладно. Удовольствие кончилось. Нужен подзаряд. Кхе-кхе…
Тут
